1.4.2. Особенности цитопатогенного действия токсинов возбудителей чумы

Довольно широкое распространение в мире, в том числе и на террито-рии России, активно действующих природных очагов чумы создает неустой-чивую эпидемическую обстановку и постоянную потенциальную угрозу раз-вития данного заболевания среди населения земного шара (Кутырев В.В., Смирнова Н.И., 2003; Мишанькин Б.Н., Москвитина Э.А., Ломов Ю.М. и со-авт., 1995; Lippi D., Conti A., 2002; Whitby M., Ruff T.A., Street A.C., Fenner F.J., 2002).

В настоящее время достигнуты большие успехи в лечении чумной ин-фекции в связи с использованием различных методов вакцинации, антибио-тиков широкого спектра действия, сульфаниламидных и нитрофура-новых препаратов, дезинтоксикационных и кардиотонических средств, витаминов, оксигенотерапии и т.д. (Арутюнов Ю.И., 2004; Домарадский И.В., 1998; По-нукалина Е.В., Чеснокова Н.П., Афанасьева Г.А. и соавт., 1998; Романов В.Е., Васильев Н.Т., Шабалин Б.А. и соавт., 2001). Однако в ряде случаев вместо положительного эффекта терапевтического воздействия отмечается ухудше-ние клинической картины заболевания. Это обусловлено в значительной ме-ре интенсивным распадом микробных клеток и освобождением в системный кровоток разнообразных токсических и ферментных факторов патогенности, обеспечивающих повреждение биологических мембран клеток различных органов и тканей. Отсутствие высокоэффективных методов патогенетической терапии обусловливает необходимость дальнейшего изучения проблем пато-генеза этой патологии, выявления общих закономерностей и особенностей цитопатогенных эффектов токсических и ферментных факторов патогенно-сти возбудителя чумы.

Чума – это острая природно-очаговая инфекционная болезнь, которая в связи со значительной контагиозностью, тяжестью клинического течения, высокой летальностью и эпидемиологической опасностью включена в группу особо опасных инфекций. Чумная инфекция характеризуется тяжелейшей интоксикацией, лихорадкой, поражениями кожи, лимфатических узлов, лег-ких и способна принимать септическое течение. Заболевание протекает чрез-вычайно тяжело и сопровождается высокой летальностью, составляющей, по данным разных авторов, от 2,5 до 26%. Как известно, характерной особенно-стью чумной инфекции независимо от клинической формы заболевания яв-ляются тяжелые поражения сердечно-сосудистой системы, легких и ряда других внутренних органов, в частности печени и почек. Симптомы пораже-ния сердечно-сосудистой системы в виде расширения границ сердца, глухо-сти сердечных тонов, тахикардии, аритмии, резкого снижения системного ар-териального давления характерны для всех клинических разновидностей чу-мы (Арутюнов Ю.И., Мишанькин Б.Н., Ломов Ю.М. и соавт., 2000; Домарад-ский И.В., 1998; Прохоров Б.Б., 1998; Черкасский Б.Л., 1996).

Одним из характерных клинических проявлений заболевания является развитие геморрагического синдрома, осложняющего течение кожно-бубонной, бубонной, легочной, септической форм чумы. Обильность и об-ширность геморрагических высыпаний на коже при бубонной форме чумы, имеющих темно-багровый, иногда синеватый и черный цвет, пустул с кровя-нисто-гнойным содержимым, развитие, в ряде случаев, кровавых рвоты и по-носа, рвоты «кофейной гущей», гематурии, позволили назвать чуму «черной смертью». На протяжении десятилетий в работах отечественных и зарубеж-ных авторов предпринимаются попытки изучения характера и механизмов развития геморрагического синдрома, определяющего тяжесть клинических проявлений указанной патологии, отсутствие эффекта антибактериальной те-рапии, а зачастую, и развитие летальных исходов.

Обращает на себя внимание тот факт, что чумная инфекция и интокси-кация сопровождаются развитием выраженной гипоксии сложного генеза, включающего в себя циркуляторные, гемические, дыхательные, тканевые расстройства.

Следует отметить, что в основе развития циркуляторных расстройств при чумной инфекции и интоксикации лежит, по-видимому, сложный ком-плекс патогенетических механизмов. Так, очевиден прямой миокардиотокси-ческий эффект факторов патогенности чумного микроба, клиническими при-знаками которого являются расширение границ сердца, глухость сердечных тонов, аритмия, прогрессирующая тахикардия, резкое падение артериального давления и т.д. (Домарадский И.В., 1998; Николаев Н.И., 1968).

С другой стороны, не исключена возможность прямого цитопатогенно-го воздействия токсических и ферментных факторов патогенности возбуди-теля на сосуды. Так, известно, что нейраминидаза, гиалуронидаза, фосфоли-паза, протеазы чумного микроба воздействуют на компоненты межклеточно-го вещества, биологических мембран, такие как гиалуроновая кислота и про-дукты ее деградации, гликопротеиды, гликолипиды, олигосахариды, амино-кислоты и пептиды, фосфолипиды и др. (Асеева Л.Е., Мишанькин Б.Н., Ши-манюк Н.Я. и соавт., 1993; Евлахова С.П., Мишанькин Б.Н., 1994; Соколова Е.П., 2002).

Выраженный патогенный эффект на сосуды могут оказывать «мыши-ный» токсин и эндотоксин липополисахаридной природы (Беспалова И.А., Дорошенко Е.П., 1992; Кузьмиченко И.А., Проценко О.А., Кутырев В.В. и соавт., 1994).

Как известно, в динамике чумной инфекции и интоксикации возникает не только циркуляторная, но и гемическая гипоксия, обусловленная способ-ностью различных фракций гемолизина, аденилатциклазы и цАМФ-связывающего белка чумного микроба вызывать дезорганизацию мембран эритроцитов (Асеева Л.Е., Мишанькин Б.Н., Рублев Б.Д. и соавт., 1993; Бул-гакова Е.Г., Кутырев В.В., 2002). Известны также неспецифические гемоли-зины – аммиак и другие летучие амины, обеспечивающие интенсивный рас-пад эритроцитов. Таким образом, продукция гемолизинов и других факторов патогенности чумного микроба является одной из важных причин развития гемической гипоксии при чумной инфекции и интоксикации.

В литературе есть указания на развитие тяжелой тканевой гипоксии в процессе развития указанной инфекционной патологии. Так, под влиянием «мышиного» токсина и основного соматического антигена чумного микроба происходят набухание митохондрий и нарушение сопряжения дыхания и окислительного фосфорилирования, транспорта электронов в ферментной цепи за счет торможения энзиматической активности дегидрогеназ (Вариво-да Т.Ю., Каграманов В.С., 2000).

В основе развития тяжелой гипоксии, свойственной различным клини-ческим формам чумной инфекции, может быть и дыхательная недостаточ-ность, обусловленная развитием первичной и вторичной пневмонии, нару-шением кровообращения в легочной ткани, отеком легких, а также возникно-вением периодического дыхания (Заболотный Д.К., 1915; Лобанов В.Н., 1940, 1956; Поярков А.Ю., Сухоруков В.П., Романов В.Е. и соавт., 2003; Ро-манов В.Е., Васильев Н.Т., Шабалин Б.А. и соавт., 2001).

Расстройства микрогемодинамики, регионарного и системного крово-тока могут быть обусловлены также нарушениями коагуляционного потен-циала крови, ее реологических свойств.

Чумная инфекция, как и любой другой инфекционный процесс, на вы-соте развития представляет собой совокупность неспецифических типовых патологических процессов и реакций. К таковым относятся лихорадка, вос-паление, синдром системного воспалительного ответа, нарушения водно-электролитного и кислотно-основного баланса, общий адаптационный син-дром и другие.

Указанные проявления тяжелых прогрессирующих форм чумной ин-фекции и интоксикации сопровождаются дестабилизацией биологических мембран под влиянием свободных радикалов, изменением реологических свойств крови и интенсификацией внешнего и внутреннего механизмов фор-мирования протромбиназной активности, нарушением цитокинового статуса, микроциркуляции, оксигенации и трофики тканей, развитием полиорганной недостаточности.

Таким образом, в динамике чумной инфекции и интоксикации возника-ет сложный комплекс вторичных неспецифических метаболических и функ-циональных расстройств, заметно усугубляющих тяжесть течения заболева-ния и нередко являющихся причиной отсутствия должного эффекта терапев-тических мероприятий.

Очевидно, что в механизмах развития чумной инфекции важнейшая роль должна быть отведена комплексу патогенных факторов: воздействию бактериального эндотоксина, «мышиного» токсина, эффектам ферментов чумного микроба (гиалуронидазы, нейраминидазы, фибринолизина, фосфо-липазы, протеазы широкой субстратной специфичности, коагулазы, уреазы, пероксидазы, каталазы, альдолазы, рибонуклеазы, дифосфопиридиннуклео-тидазы, гемолизина и др.) (Соколова Е.П., 2002). Указанный факт в значи-тельной мере затрудняет оценку характера биологических эффектов тех или иных токсических факторов патогенности возбудителя чумы и, соответст-венно, разработку патогенетически обоснованных принципов терапии этого грозного заболевания. В связи с этим несомненна значимость эксперимен-тальных исследований по проблемам патогенеза чумной инфекции и инток-сикации, установлению возможностей депотенцирования патогенных эффек-тов возбудителя и продуцируемых им токсинов на макроорганизм (Афанась-ева Г.А., 1995; Романов В.Е., Васильев Н.Т., Шабалин Б.А. и соавт., 2001; Чеснокова Н.П., Афанасьева Г.А., 1998; Чеснокова Н.П., Афанасьева Г.А., 2003; Чеснокова Н.П., Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А. и соавт., 1998; Чес-нокова Н.П., Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А. и соавт., 2001; Понукалина Е.В., 1990). Для частичного решения этих задач прежде всего было изучено комплексное взаимо-потенцирующее воздействие токсических и ферментных факторов патогенности чумного микроба в экспериментах на животных раз-личной видовой принадлежности с использованием чумного аутолизата (Афа-насьева Г.А., 1995; Чеснокова Н.П., Афанасьева Г.А., 1998; Чеснокова Н.П., Афанасьева Г.А., 2003; Чеснокова Н.П., Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А. и др., 1998; Чеснокова Н.П., Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А. и др., 2001; Понукалина Е.В., 1990).

Аутолизат приготовлен в РосНИПЧИ «Микроб» г. Саратова из живой чумной вакцины штамма ЕВ методом механической дезинтеграции микроб-ных клеток и последующего извлечения внутриклеточных фракций и содер-жит до 29 токсических субстанций, в частности, эндотоксин, «мышиный» токсин, гиалуронидазу, коагулазу, нейраминидазу и др. В связи с этим стано-вится очевидным, что данная модель наиболее полно отражает характер па-тологических сдвигов, возникающих в организме под влиянием возбудителя чумы, продуцирующего комплекс токсических и ферментных факторов пато-генности.

В ранних работах нами проведено исследование морфологической кар-тины внутренних органов у животных на модели чумной интоксикации, дос-тигаемой введением чумного аутолизата. Так, на стадии тяжелых клиниче-ских проявлений интоксикации в веществе головного мозга отмечались паре-тическое расширение сосудов, заполненных большим количеством гемоли-зированных эритроцитов, периваскулярный отек, полнокровие отдельных участков. В то же время были выявлены дистрофические изменения нервных клеток в виде хроматолиза отдельных нейронов с образованием клеток-«теней». В легочной ткани отмечались массивные интраальвеолярные крово-излияния, слущивание эндотелия, повреждение стенок артерий, внутрисосу-дистый гемолиз эритроцитов, чередование участков острой эмфиземы и оча-говых ателектазов. В мышечных волокнах сердца наблюдалась зернистая дистрофия. В печени были отмечены усиление гемолиза эритроцитов в про-свете сосудов и нарастание зернистой дистрофии гепатоцитов. В почечной ткани обнаружены неравномерно выраженное полнокровие мозгового и кор-кового слоев, явления гемолиза эритроцитов, зернистой дистрофии эпителия извитых канальцев (Чеснокова Н.П., Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А. и со-авт., 2000; 2001). Таким образом, использование чумного аутолизата в целях достижения экспериментальной интоксикации в значительной мере воспро-изводит характер патоморфологических сдвигов, возникающих в динамике изучаемой инфекции.

Приведенные выше данные патоморфологии были дополнены резуль-татами последующих экспериментов по изучению механизмов нарушения сложной интегративной деятельности прокоагулянтной, антикоагулянтной и фибринолитической систем в различных вариантах моделирования чумной интоксикации с использованием чумного аутолизата (Понукалина Е.В., 1990).

Результаты проведенных экспериментов на модели быстро-прогрессирующей формы интоксикации свидетельствовали о глубоких на-рушениях гемостаза и фибринолиза, возникающих уже в доклинический пе-риод и сохраняющихся до терминальной стадии патологии. Уже в ранние сроки интоксикации была выявлена активация антикоагулянтных механиз-мов крови при одновременном возрастании активности фибринолитической системы. По мере прогрессирования интоксикации нарастала активность ан-тикоагулянтного потенциала крови при одновременной активации системы фибринолиза. В отличие от классических форм тромбогеморрагического синдрома в используемом варианте моделирования чумной интоксикации не удалось выявить активации начальной стадии свертывания крови, то есть фа-зы гиперкоагуляции, а также не установлено и развития дефицита антикоагу-лянтных и фибринолитических факторов даже в предагональный период ин-токсикации. В динамике пролонгированной формы чумной интоксикации выявлена фазность изменений коагуляционного гемостаза и фибринолиза, свойственная классическим формам тромбогеморрагического синдрома. В начальный период интоксикации возникали выраженные гиперкоагуляцион-ные сдвиги при одновременной активации антикоагулянтных механизмов и системы фибринолиза. По мере утяжеления интоксикации и истощения про-коагулянтных факторов отмечалось возникновение фазы гипокоагуляции на фоне активации системы фибринолиза и истощения запасов фибриногена, избыточного накопления продуктов паракоагуляции (Понукалина Е.В., 1990; Понукалина Е.В., Маслякова Г.Н., Ковалев В.И. и соавт.,1990). Для выяс-нения молекулярно-клеточных механизмов расстройств гемостаза использо-валась комплексная фармакологическая коррекция, направленная на по-вышение стабильности биологических мембран, снижение проницаемости сосудистой стенки с применением антиоксидантов, мембранопротекторов, донаторов сульфгидрильных групп, ингибиторов процессов свободноради-кального окисления липидов, протеаз, блокаторов кальциевых каналов. В различных модификациях экспериментов установлена принципиальная воз-можность коррекции расстройств гемостаза и фибринолиза при чумной ин-токсикации указанными препаратами, что свидетельствует о важной роли не-специфических метаболических расстройств и вторичной дестабилизации биологических мембран в изменении активности гемостатического потен-циала крови при изучаемой патологии. Обнаруженные возможности фарма-кологической коррекции нарушений гемостаза при чумной интоксикации с помощью альфа- и бета-адреноблокаторов, ингибиторов фосфодиэстеразы указывают на важную роль нарушений функциональной активности симпато-адреналовой системы и изменений активности адренергических реакций в механизмах расстройств гемостаза при чумной интоксикации.

Выявленные нами закономерности расстройств микроциркуляции в различных органах и тканях, нарушений коагуляционного потенциала крови при сочетанном действии комплекса токсических и ферментных факторов патогенности чумного аутолизата убедительно свидетельствуют о развитии прогрессирующей циркуляторной гипоксии и нарушениях метаболизма, свойственных гипоксии.

В работах Н.В. Полутовой (2001) изучены характер и механизмы на-рушений лимфоциркуляции, развивающихся при воздействии чумного ауто-лизата и его термостабильной фракции. Как показали результаты экспери-ментов, чумной аутолизат при непосредственном воздействии на брыжейку крысы вызывает медленно развивающуюся констрикторную реакцию боль-шинства лимфатических микрососудов, стимуляцию их фазной сократитель-ной активности и модуляцию работы клапанного аппарата. Лимфатические сосуды оказались более резистентны к повреждающему воздействию чумно-го аутолизата, чем кровеносные. Их дренажная функция сохранялась даже тогда, когда появлялись выраженные нарушения гемомикроциркуляции. В сравнительных сериях экспериментов было установлено, что за лимфоконст-рикторное действие чумного аутолизата ответственны его термостабильные компоненты, присутствие термолабильных фракций оказывает заметный мо-дифицирующий эффект, ослабляя начальные проявления лимфоконстрикции (Брилль Г.Е., Чеснокова Н.П., Полутова Н.В., 2001; Полутова Н.В., 2001).

Анализ приведенных выше данных позволяет заключить, что одним из ведущих синдромов чумной инфекции и интоксикации, наряду с геморраги-ческим, является гипоксический. Формирование гипоксии при чуме обуслов-лено сложной системной совокупностью патогенетических механизмов раз-вития: нарушениями системной гемодинамики, регионарного кровотока, микроциркуляции, коагуляционного потенциала крови, подавлением актив-ности ферментов тканевого дыхания.

Общей закономерностью гипоксических состояний различного проис-хождения, в том числе возникающих в динамике чумной инфекции и инток-сикации, являются формирование метаболического ацидоза за счет избыточ-ного накопления в крови и тканях продуктов гликолиза, протеолиза, липоли-за (Варивода Т.Ю., Каграманов В.С., 2000; Каграманов В.С., Асеева Л.Е., 2000), нарушение электролитного баланса клеток, а также активация процес-сов свободнорадикального окисления липидов, вызывающих дестабилиза-цию биологических мембран клеток различных органов и тканей, нарушение их возбудимости и функциональной активности. Данные многочисленных экспериментальных и клинических исследований, направленных на выясне-ние роли свободнорадикального окисления липидов в патогенезе разнооб-разных патологических процессов и заболеваний, позволяют рассматривать процессы перекисного окисления липидов (ПОЛ) как универсальный меха-низм повреждения мембранных структур клеток различных органов и тканей при воздействии патогенных факторов инфекционной и неинфекционной природы (Барсуков В.Ю., 2000; Глухова Т.Н., 2004; Курникова В.В. Чесноко-ва Н.П., Салов И.А., 2002; Морозова О.Л., 2004; Понукалина Е.В., Афанасье-ва Г.А., Жевак Т.Н. и соавт., 2000;. Ульянова О.В., 1999).

В проведенных нами экспериментальных исследованиях роли вторич-ных метаболических расстройств в патогенезе чумной интоксикации с ис-пользованием чумного аутолизата показано, что характерной особенностью чумной интоксикации является активация процессов перекисного окисления липидов, отмечающаяся уже в ранний период патологии и прогрессирующая по мере утяжеления клинических проявлений. В динамике быстро и медлен-но прогрессирующих форм чумной интоксикации выявлено избыточное на-копление промежуточных продуктов липопероксидации – гидроперекисей липидов и малонового диальдегида – в крови и тканях экспериментальных животных на фоне недостаточности ферментных и неферментных компонен-тов антиоксидантной системы крови и тканей. Установлена определенная обратимость чрезмерной активации процессов свободнорадикального окис-ления липидов в различных модификациях экспериментов с использованием препаратов с антиоксидантными, антипротеазными, антигипоксантными и мембранопротекторными эффектами. Использование принципов медикамен-тозной коррекции позволило установить важную роль активации процессов ПОЛ в механизмах потенцирования цитопатогенного и летального эффектов чумного аутолизата. Подавление чрезмерной активации процессов липопе-роксидации в крови и тканях, стимуляция антиоксидантных механизмов за-щиты закономерно сочетались со снижением летальной активности токсиче-ских и ферментных факторов патогенности чумного аутолизата (Афанасьева Г.А., 1995; Афанасьева Г.А., Понукалина Е.В., 1991; Чеснокова Н.П., Афа-насьева Г.А., 1998; 2003; Чеснокова Н.П., Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А. и соавт., 1998; 2000; 2001; Понукалина Е.В., 1990; Понукалина Е.В., Афа-насьева Г.А., Киричук В.Ф. и соавт., 2001; Chesnokova N., Afanasieva G., Ponucalina E., 1998; Kirichuk V.F., Chesnokova N.P., Afanasieva G.A. et al., 1991).

В механизмах активации процессов ПОЛ в динамике чумной инфекции и интоксикации инициирующая роль может быть отведена токсическим и ферментным факторам патогенности аутолизата, а также гипоксическому фактору, присоединяющемуся по мере прогрессирования интоксикации.

Следует отметить, что роль инициирующих механизмов в сложном па-тогенезе бактериальных инфекций и интоксикаций безусловно выполняют специфические факторы патогенности возбудителя.

В настоящее время достигнуты большие успехи в изучении структуры, физико-химических свойств и биологических эффектов разнообразных ток-синов чумного микроба, особенностей их рецепции клетками различных ор-ганов и тканей.

Ряд авторов полагают, что ведущая роль в патогенезе чумы принадле-жит эндотоксину Y.pestis (Дальвадянц С.М., Земцова И.Н., Белобородов Р.А. и соавт., 1980; Тараненко Т.М., Ермакова Г.В., Андреева И.П. и соавт., 1989, 1990). Действительно, результаты многих исследований свидетельствуют о том, что ЛПС является одной из активных субстанций чумного микроба, во многом определяющей характер и динамику изменений, возникающих при чумной инфекции и интоксикации. Эндотоксин рецептируется практически всеми клетками крови и эндотелием сосудов, обеспечивая активацию внеш-него и внутреннего механизмов формирования протромбиназы с одновре-менным включением альтернативных механизмов регуляции гемостаза и фибринолиза.

Как известно, эндотоксин чумного микроба представляет собой липо-полисахарид (ЛПС), обладающий относительно слабой токсичностью и усту-пающий по летальному эффекту эндотоксинам других грамотрицательных бактерий. Проблему выделения ЛПС чумного микроба решил в 1956 году D.A.Davies, который использовал для этого водно-фенольную экстракцию. Препарат был свободен от белка и нуклеиновых кислот и содержал глюкозу, глюкозамин, альдопентозу, на долю которой приходилась большая часть ос-татка полисахарида.

Химическое сходство ЛПС чумного микроба и ЛПС кишечной палочки было установлено D.S.Ellewood (1968), идентифицировавшим 3-дезокси-D–маннооктулозу в составе ядра чумного ЛПС (Домарадский И.В., 1998).

Нативный ЛПС сильно агрегирован, поэтому трудно определить его молекулярную массу. При ультрацентрифугировании он седиментирует при 29 500 rpm, а под электронным микроскопом выглядит как нитевидная струк-тура с диаметром около 8 нм. Липополисахаридный комплекс чумного мик-роба расположен в поверхностных слоях клеточной стенки и построен по ти-пу гликолипидов, лишенных О-специфических полисахаридов. В его составе идентифицированы характерные для «коровой» части липополисахарида мо-носахариды – глюкозамин, глюкоза, 2-кето-3-дез-оксиоктанат и альдогептоза в виде двух изомеров L– и D-глицеро-D-манногептозы. В составе ЛПС обна-ружена 3-дезокси-D-маннооктуло-зоновая кислота (Minka S.,Bruneteau M., 1998).

Под влиянием низкомолекулярного гликолипида с выраженной поляр-ностью ЛПС образует в организме хозяина токсический комплекс с белко-вым «мышиным» токсином, обладающим избирательной токсичностью в от-ношении мышей и крыс (Анисимов А.П., 2003). В экспериментах с модифи-цированными формами ЛПС выяснено, что в образовании физико-химических связей между «мышиным» токсином и ЛПС принимает участие коровая часть ЛПС. Участие фосфатных групп в образовании комплекса не установлено. «Мышиный» токсин, соединяясь с ЛПС, способен изменять его конформацию (Соколова Е.П., Марченков В.И., Демидова Г.В. и др., 2001).

Липидный компонент эндотоксина был изучен R.V.Walker et al. (1966) и относится к сложным эфирам жирных кислот. Позднее J.L.Hartley et al. (1974) выявили липид А в чумном ЛПС, который подобно липидным компо-нентам других ЛПС обусловливает их токсичность. В состав чумного липида А входят глюкозамин, глюкозамин-6-фосфат, этаноламин и оксимиристило-вая кислота. Через 10 лет N.D.Venezia et al. (1985) вернулись к изучению ли-пида А чумного микроба и точнее определили его состав у штамма ЕВ40. Оказалось, что липид содержит остатки D-глюкозамина, которые несут по две фосфатные группы, остатки фосфорной кислоты соединены с четырьмя аминоарабинозильными остатками, а гликозидные фосфатные группы – с D-арабино-зофуранозиль-ным остатком в ЛПС II и с фосфорилэтаноламином в ЛПС I. Гидроксильные группы дисахарида ацетилированы додекановой, гек-садеценоевой, 3-окситетра-декановой и 3-додеканоилокси-тетрадекановой кислотами. Аминогруппы дисахарида несут 3-окси-тетрадекановую и 3-додека-ноилокситетра-декановую кислоты (Домарадский И.В., 1998).

Токсичность ЛПС находится в прямой зависимости от содержания в нем липида А, структура которого может отличаться у разных видов иерси-ний (Minka S.,Bruneteau M., 1998, Aussel L., Therisod H., Karibian D et al., 2000). 29,2% состава ЛПС представлено липидом А – наиболее консерватив-ной частью молекулы ЛПС чумного микроба, не имеющей специфических детерминантов, антитела к которой обычно перекрестно реагируют с боль-шинством грамнегативных бактерий (Федорова В.А., Девдариани З.Л., 1998). Для формирования взаимодействия «антиген-анти-тело» с участием ЛПС существенную роль играют ацильные и ацилооксиацильные группы липида А (Соколова Е.П., Марченков В.И., Демидова Г.В. и соавт., 1991).

При воздействии ЛПС на макроорганизм на первое место выступают гемодинамические и гемореологические расстройства в системе микроцир-куляции. Нарушения кровообращения в микроциркуляторном русле ведут к гипоксии, следствием которой являются дистрофические изменения клеток паренхиматозных органов – печени, миокарда, почек (Тернова В.И., Козыре-ва Л.А., Голотина Н.Б. и соавт., 1990). В легких, печени, почках, надпочечни-ках, головном мозге, кишечнике обычно развиваются полнокровие сосудов, очаговые кровоизлияния, отек, явления зернистой дистрофии. В сосудах брыжейки наблюдается гиперагрегация эритроцитов и тромбоцитов, появля-ются внутрисосудистые агрегаты, замедляется кровоток, выявляется микро-тромбоз. В дальнейшем происходит истощение секреторной функции тром-боцитов и наступает фаза гипоагрегации, появляются повреждения сосуди-стой стенки с образованием экстравазатов и кровоизлияний. ЛПС чумного микроба проявляет себя как типичный эндотоксин, вызывая обеднение лим-фоидных органов клетками, уменьшение содержания липидов в коре надпо-чечников, увеличение притока полиморфно-ядерных лейкоцитов во внутрен-ние органы. В почках наблюдается разрушение клубочков, появляются при-знаки юкстамедуллярного шунтирования, дистрофия и некроз канальцев. В кишечнике обнаруживаются дегенерация эпителия, некроз и десквамация ворсинок. В головном мозге имеет место дистрофия нейронов, в миокарде – дистрофия кардиомиоцитов. (Дмитровский А.М., 1994).

Анализ литературных данных свидетельствует о множественности возможных клеточных акцепторов чумного ЛПС и разнообразии биологиче-ски активных молекул-посредников, участвующих в реалиизации системных эффектов эндотоксина.

Установлено, что чумной эндотоксин оказывает выраженное действие на систему мононуклеарных фагоцитов, угнетая поглотительную и экскре-торную активность макрофагальных и эндотелиальных элементов (Белов Л.Г., 1997; 1997). Наблюдаются изменения размеров и формы макрофагов, увеличиваются размер клетки и объем цитоплазмы, появляются многочис-ленные вакуоли. Сравнительный анализ влияния препаратов ЛПС на первич-ную культуру перитонеальных макрофагов экспериментальных животных показал, что метод выделения ЛПС и температура выращивания бактерий не оказывают существенного влияния на цитотоксичность препаратов. Г.И.Васильева и соавт. отмечают более высокий дозозависимый эффект ли-пополисахаридных препаратов в отношении макрофагов мышей, чем мор-ских свинок, который обусловлен, по-видимому, большей чувствительно-стью макрофагов мышей к цитотоксическому действию ЛПС (Васильева Г.И., Беспалова И.А., Мишанькин М.Б. и соавт., 2005).

В соответствии с данными А.М.Дмитровского и Т.И.Тугамбаева (1986), после внутрибрюшинной инъекции ЛПС чумного микроба мышам выделя-ются три фазы изменения степени активности кислородзависимых бактери-цидных систем фагоцитов: первая фаза - резкого угнетения, вторая – стиму-ляции и третья – стадия постепенного возврата активности к исходному уровню. При активации эндотоксином нейтрофилов и последующей их де-грануляции выделяется ряд биологически активных веществ, обусловливаю-щих развитие инфекционно-токсического шока (Косилко С.А., Инокентьева Т.И., Михайлов Е.П., 1999).

В реализации биологических эффектов чумного ЛПС определенное ме-сто занимает нарушение баланса различных биорегуляторных молекул, в ча-стности простагландинов. Установлено, что бактериальные ЛПС активируют циклоксигеназный и липоксигеназный пути метаболизма арахидоновой ки-слоты и других ненасыщенных жирных кислот (Черкасова Т.Д., Шепелева Г.К., Венгров П.Р. и соавт., 1989). Изменения содержания простагландинов под влиянием ЛПС могут обусловить развитие процессов тромбообразова-ния, внутрисосудистой коагуляции, вазо- и бронходилатацию. В динамике развития чумного токсико-инфекционного шока у белых крыс отмечены на-рушения обмена углеводов, содержания цАМФ и цГМФ, простагландинов (Черкасова Т.Д., Венгров П.Р., Мелихов В.И. и соавт., 1988; Наумов А.В., Кузьмиченко И.А., Тараненко Т.М., 1995).

Эндотоксин одновременно с запуском механизмов инфекционно-токсического шока воздействует на клетки крови и эндотелий сосудов, а также взаимодействует с комплементом, запуская параллельно спазм микро-сосудов и активацию свертывания крови. Гиперкоагуляционный сдвиг быст-ро сменяется гипокоагуляционными расстройствами, в основе которых лежит мощная активация антикоагулянтной системы крови при незначительном уг-нетении фибринолиза. Показано прямое антитромбиновое действие ЛПС и его ингибирующее влияние на образование протромбинового и тромбиново-го комплексов (Белов Л.Г., 1997). Многочисленные кровоизлияния возника-ют вследствие развития коагулопатии потребления и ДВС-синдрома.

Значительное количество работ посвящено изучению состояния коагу-ляционного гемостаза в динамике чумной инфекции и интоксикации. Тем не менее до настоящего времени остается практически не изученным состояние реологических свойств крови как при чумной инфекции и интоксикации, так и при действии основных токсических и антигенных фракций чумного мик-роба.

Принимая во внимание приведенные выше данные литературы относи-тельно того, что цитопатогенные эффекты токсинов и ферментов возбудите-ля чумы инициируют нарушения системной гемодинамики, регионарного кровотока, микроциркуляции, представляется целесообразным дополнить существующие концепции механизмов нарушений реологических свойств крови при чумной интоксикации. В связи с этим в экспериментах с использо-ванием внутрибрюшинного введения белым крысам ЛПС вакцинного штам-ма ЕВ чумного микроба нами изучены вязкость цельной крови, сыворотки, плазмы при различных скоростях сдвига, а также индексы деформируемости и агрегации эритроцитов, показатели гематокрита. Анализируя полученные результаты, следует отметить, что выявленное нами увеличение вязкости цельной крови при малых скоростях сдвига в значительной мере обусловли-вается развитием системного воспалительного ответа и резким возрастанием в крови уровня острофазных высокомолекулярных белковых и липопротеид-ных фракций, опосредующих межклеточные взаимодействия. Возрастание вязкости крови при малых скоростях сдвига обусловлено резким увеличени-ем гематокритного показателя. Возрастание индексов деформируемости и агрегации эритроцитов, а также вязкости крови при высоких скоростях сдви-га связаны, возможно, с изменением структуры мембраны эритроцитов под влиянием ЛПС чумного микроба (Афанасьева Г.А., Понукалина Е.В., Чесно-кова Н.П., 2003).

В последние годы в качестве одного из интегративных показателей тя-жести аутоинтоксикации при патологии инфекционной и неинфекционной природы используют определение в крови так называемых средних молекул – веществ молекулярной массой от 500 до 5000, накапливающихся в крови при интоксикациях. Как известно, из пула молекул средней массы выделены олигопептиды с высоким содержанием дикарбоновых аминокислот, цистеи-на, лизина, глицина и низким содержанием ароматических аминокислот, а также углеводные компоненты, соединения глюкуроновой кислоты и олиго-сахара. Некоторые из этих веществ являются продуктами деградации сыво-роточных белков, в частности β-цепи фибриногена и β2-цепи-микроглобулина. Установлено, что группа веществ средней молекулярной массы включает в себя и продукты липопероксидации. В последующем нами проведены сравнительные серии экспериментов на белых крысах по изуче-нию эффектов ЛПС чумного микроба на интенсивность процессов ПОЛ и уровень молекул средней массы. Как оказалось, воздействие ЛПС сопровож-далось прогрессирующим накоплением продуктов липопероксидации в плазме крови и эритроцитах экспериментальных животных, что закономерно сочеталось с накоплением средних молекул в крови. Интенсификация про-цессов ПОЛ и повышение уровня средних молекул коррелировали с нараста-нием тяжести симптомов интоксикации (Афанасьева Г.А., Понукалина Е.В., Чеснокова Н.П., 2003; Афанасьева Г.А., Чеснокова Н.П., 2005; Чеснокова Н.П., Моррисон В.В., Понукалина Е.В. и соавт., 2004).

Одно из первых мест по значимости в патогенезе чумной инфекции и интоксикации занимает «мышиный» токсин (Анисимов А.П., 2002). В 1952 г. E.Backer et al. выделили фракцию токсина, способную в незначительных до-зах (0,1-3 мкг) убивать мышей и крыс через короткий промежуток времени (6-10 часов), однако являющуюся безвредной для кроликов, морских свинок и собак. Так, введение морским свинкам этой фракции токсина в дозах более 1000 мкг не приводит к гибели животных. Учитывая особенности чувстви-тельности животных, белковая субстанция и была названа «мышиным» ток-сином.

По данным E. S. Baker et al. (1952), токсин чумного микроба входит в состав водорастворимых компонентов клетки, представляющих собой её по-верхностные "оболочечные" антигены. Из водного экстракта клеток токсин может быть осажден при действии 55-67%-ного раствора сульфата аммония ("фракция II", или FII). Мышиный токсин является белком, входящим в со-став цитоплазматической мембраны микробной клетки и извлекается после дезинтеграции чумных бактерий ультразвуком. Установлено, что синтез ви-доспецифического «мышиного» токсина чумного микроба детерминируется генами, расположенными на плазмиде рМТ1. Некоторые авторы, например, О.А.Проценко и соавт. (1983) связывают генетический контроль синтеза ток-сина с плазмидой pFra, молекулярная масса которой лежит в пределах 61-65 мДа.

Очищенный «мышиный» токсин представляет собой совокупность двух субъединиц: А и В, которые являются легко инактивирующимися тер-молабильными белками, устойчивыми к действию трипсина и 0,05-0,1%-ного раствора додецилсульфата натрия (Montie T.C., Montie D.B., 1971). Белок А связан с мембраной клетки и имеет молекулярную массу 240 кДа. Субъеди-ница В обнаруживается в цитоплазме возбудителя, имеет молекулярную мас-су 120 кДа. Белки отличаются по аминокислотному составу: так, субъедини-ца В содержит 7 остатков триптофана, а субъединица А - 20. Оба белка ха-рактеризуются высоким содержанием дикарбоновых аминокислот и низким содержанием цистеина. Аминокислотный состав важен для сохранения ток-сичности, так удельная токсическая активность субъединицы А выше, чем таковая субъединицы В. При оценке аминокислотного состава «мышиного» токсина в целом на содержание тирозина, серина, триптофана, которые могут быть участками обратимого фосфорилирования, оказалось, что содержание данных аминокислот – 5,3, 7,7, 4,3%, соответственно.

В результате компьютерного анализа первичной структуры «мышино-го» токсина обнаружены три потенциальных сайта N-гликозили-рования. Цистеин-11 отдален от цистеина-187 тремя последовательно расположенны-ми сайтами гликозилирования, что не исключает возможности образования одной внутримолекулярной S-S-связи. Анализ вторичной структуры «мыши-ного» токсина показал чередование двенадцати участков альфа-спирали и 8-9 областей типа бета-складчатого листа. Обнаружено 23 потенциальных бета-поворота полипептидной цепи. Шесть бета-структур несут гидрофобные уча-стки, а одна наделена амфипатическими признаками. В составе «мышиного» токсина выявлены 74 амфипатические аминокислоты, могущие иметь значе-ние для формирования стабильных структур, в которых гидрофильные и гид-рофобные радикалы располагаются на противоположных поверхностях (Мишанькин М.Б., Мишанькин Б.Н., 1994; Мишанькин М.Б., 1997).

При действии 0,5-1%-ного раствора додецилсульфата натрия белки А и В диссоциируют на олигомеры, сохраняющие токсичность, с молекулярной массой 24 кДа и одной дисульфидной связью. Полагают, что субъединица А состоит из 10 олигомеров, а В – из 5. Каждый олигомер после разрыва ди-сульфидной связи распадается на два полипептида с молекулярной массой 12 кДа. Считается, что только один из этих полимеров является общим у белков А и В. В нативной форме «мышиный» токсин, по-видимому, представляет собой тетрамер, состоящий из субъединиц с молекулярной массой 61 кДа каждая. Предполагается, что участок полипептидной цепи токсического бел-ка, ответственный за фиксацию его на клеточном рецепторе, локализован в субъединице с молекулярной массой 12 кДа, а токсофорный центр – в той зоне олигомера, которая находится около дисульфидной связи и включает остаток триптофана (Черепанов П.А., Каримова Г.А., Михайлова Т.Г. и со-авт., 1991; Наумов А.В., Кузьмиченко И.А., Тараненко Т.М. и соавт., 1995).

«Мышиный» токсин чумного микроба является полифункцио-нальной биомолекулой и обладает разнообразной ферментативной активностью. Так, «мышиный» токсин способен гидролизовать АТФ и ГТФ. У токсина отмече-на фосфатазная активность в отношении 3,5-цАМФ, 2,3цАМФ, что позволяет предположить наличие активности фосфодиэстеразы цАМФ. Установлено, что «мышиный» токсин обладает аутофосфорилирующей и дефосфорили-рующей активностями (Мишанькин М.Б., 1997). Феномен аутофосфорилиро-вания «мышиного» токсина заключается в возможности фосфорилирования остатков треонина собственной молекулы. Кроме того, токсин обладает ау-токиназной, дезаминазной, NAD-глико-гидролазной активностями. Дестаби-лизация биологических мембран при интоксикации «мышиным» токсином связана с наличием у него активности фосфолипазы D. Установлено, что бла-годаря этому он действует на фосфатидилхолин, разрушает фосфолипидный компонент мембран эритроцитов, а также подавляет активность их Nа+, К+-АТФ-азы.

«Мышиный» токсин обладает способностью ингибировать тканевое дыхание за счет блокады цепи переноса электронов на уровне коэнзима Q, что обеспечивает развитие тканевой гипоксии. Как известно, гипоксия со-провождается активацией процессов анаэробного гликолиза, накоплением недоокисленных продуктов метаболизма и развитием метаболического аци-доза. В работах В.С.Каграманова и соавт. (2001) показано, что у эксперимен-тальных животных под влиянием «мышиного» токсина наблюдается разви-тие метаболического ацидоза.

Важным звеном в реализации биоэффектов чумного «мышиного» ток-сина является его способность влиять на межклеточные взаимо-действия в иммунной системе и на выработку цитокинов. Так, у указанного токсина от-мечены выраженная митогенная активность в отношении Т-лимфоцитов бе-лых мышей и суперантигенные свойства. Он способен индуцировать выра-ботку цитокинов провоспалительного характера (ИЛ-1, ИЛ-2, ФНО-альфа) (Мишанькин М.Б., Васильева Г.И., Козловский В.Н. и соавт., 1998) . В опы-тах in vitro «мышиный» токсин вызывает подавление пролиферации предак-тивированных Т-лимфоцитов за счет гибели клеток по механизму апоптоза (Васильева Г.И., Козловский В.Н., Мишанькин Б.Н. и соавт., 2003).

Подобно любому белку мышиный токсин обладает антигенными свой-ствами. Очищенный токсин, смешанный с адъювантом Фрейнда, вызывает у кроликов образование антитоксина, способного нейтрализовать токсин из вирулентных и авирулентных штаммов чумного микроба. Токсин сенсибили-зирует танизированные эритроциты, которые в реакции гемагглютинации могут служить для определения уровня антитоксина в крови, и связывает комплемент. Очищенный токсин не вступает в реакцию с антикапсульными сыворотками, а антитоксин не реагирует с капсульным антигеном. Однако антитоксические сыворотки не предохраняют чумы, а токсин нельзя превра-тить в настоящий анатоксин, хотя при соответствующей обработке он теряет токсичность и продолжает связываться со специфическими антителами. От таких истинных экзотоксинов, как, например, дифтерийный или столбняч-ный, «мышиный» токсин отличается еще двумя признаками. Во-первых, при его введении нет латентного периода (при надлежащей дозе действие прояв-ляется сразу же), а, во-вторых, отсутствует прямая связь между вирулентно-стью и токсичностью культур. Кроме того, некоторые симптомы чумной ин-токсикации, вызванной введением «мышиного» токсина, очень сходны с симптомами интоксикации, вызываемой эндотоксинами. На основании ска-занного ряд авторов считает, что «мышиный» токсин нельзя отнести к кате-гории истинных экзотоксинов (Домарадский И.В., 1998; Наумов А.В., Ледва-нов М.Ю, Дроздов И.Г., 1992).

Анализ данных литературы свидетельствует о том, что клеточными мишенями «мышиного» токсина в организме могут быть тромбоциты, мак-рофаги и эндотелий сосудов. Введение «мышиного» токсина эксперимен-тальным животным приводит к резко выраженной тромбоцитопении и изме-нению функциональных свойств кровяных пластинок.

Известно, что «мышиный» токсин чумного микроба является кон-курентным антагонистом β-адренорецепторов на поверхности клеточных мембран. Связываясь с рецептором, токсический белок инактивирует адени-латциклазу и тем самым блокирует регуляцию внутриклеточных метаболиче-ских реакций, обеспечиваемую катехоламинами, глюкагоном и другими гор-мональными и гуморальными регуляторами. Так, блокада β2-адренорецепторов плазматических мембран кровяных пластинок закономер-но приводит к гиперагрегации тромбоцитов. В изменении функции тромбо-цитов и содержания в них циклических нуклеотидов выявляется определен-ная стадийность. Гиперагрегация, возникающая на ранних этапах интоксика-ции, сменяется гипоагрегацией на поздних, необратимых стадиях. Последнее обусловлено резким повышением уровня цГМФ в кровяных пластинках (Черкасова Т.Д., 1991; Шевченко Л.А., Гончаров Е.К., Мишанькин Б.Н., 1997).

Чумной «мышиный» токсин ингибирует гормониндуцированное обра-зование продуктов фосфоинозитидного обмена и простациклина. В результа-те повреждающего действия токсина на эндотелий сосудов резко уменьшает-ся концентрация простациклина в плазме крови. Предполагают, что наруше-ния в системе гемостаза, возникающие при чумной интоксикации, особенно на ранних этапах, обусловлены эффектом «мышиного» токсина на кальций-мобилизующую систему эндотелиальных клеток сосудов (Черкасова Г.Д., Юркив В.А., Покровский В.И., 1994). Нарушения в системе гемостаза под влиянием «мышиного» токсина патогенетически связаны с активацией про-цессов свободнорадикального окисления липидов, и изменением реологиче-ских свойств крови.

Так, в сравнительных сериях экспериментов на белых крысах в дина-мике чумной интоксикации, индуцируемой «мышиным» токсином, нами вы-явлен параллелизм нарушений вязкостных свойств цельной крови, сыворотки и плазмы, а также накопления продуктов липопероксидации, снижения де-формируемости эритроцитов, появления жестких эритроцитов (Чеснокова Н.П., Моррисон В.В., Понукалина Е.В. и соавт., 2004). Полученные данные свидетельствуют о важной роли активации перекисного окисления липидов в дестабилизации эритроцитарных мембран, снижения их перекисной устойчи-вости, деформируемости и вязкостных свойств крови, обусловливающих на-рушение процессов микроциркуляции, оксигенации и трофики тканей при чумной интоксикации.

Позднее нами проведены работы по установлению коррелятивной взаимосвязи состояния процессов липопероксидации и стабильности биоло-гических мембран клеток крови, как при сочетанном воздействии токсиче-ских и ферментных факторов патогенности, так и при воздействии отдельной фракции - «мышиного» токсина вакцинного штамма ЕВ чумного микроба (Чеснокова Н.П., Афанасьева Г.А., Дальвадянц С.М. и соавт., 2003; Чесноко-ва Н.П., Понукалина Е.В., Дальвадянц и соавт., 2003). В динамике интокси-кации, достигаемой введением экспериментальным животным «мышиного» токсина, обнаружено развитие прогрессирующих нарушений клеточного со-става крови в виде лейкопении, анемии, лимфопении и тромбоцитопении, со-четающихся с анизоцитозом, изменением объема тромбоцитов и усилением их адгезивно-агрегационных свойств. Полученные данные свидетельствуют о возможности акцепции клетками периферической крови чумного «мышино-го» токсина, важной роли его в активации процессов ПОЛ и дестабилизации биологических мембран клеток, закономерно сопровождающихся цитолизом эритроцитов, лейкоцитов, тромбоцитов.

В сравнительных сериях экспериментов на белых крысах изучены эф-фекты F2 вакцинного штамма ЕВ чумного микроба – «мышиного» токсина – на интенсивность процессов ПОЛ и уровень молекул средней массы. Как оказалось, «мышиный» токсин обеспечивал выраженную активацию процес-сов липопероксидации в биологических мембранах, что сопровождалось про-грессирующим накоплением продуктов липопероксидации в плазме крови, эритроцитах экспериментальных животных и средних молекул в сыворотке крови (Чеснокова Н.П., Моррисон В.В., Понукалина Е.В., и др., 2004).

Анализ приведенных выше данных литературы убедительно свиде-тельствует о том, что проблемы патогенеза чумной инфекции и молекулярно-клеточных механизмов развития биологических эффектов токсических и ферментных факторов патогенности возбудителя далеки от своего разреше-ния. Очевидно, что важная роль в механизмах индукции геморрагического синдрома, доминирующего в клинической картине чумы, должна быть отве-дена ЛПС, «мышиному» токсину, комплексу ферментов патогенности: фиб-ринолизину, протеазе, гиалуронидазе, нейраминидазе, фосфолипазе и др. Как следует из приведенных выше данных литературы, вслед за селективной ре-цепцией токсинов возбудителя чумы, возникают вторичные неспецифиче-ские метаболические и функциональные расстройства, медикаментозная кор-рекция которых принципиально возможна. В связи с этим не подлежит со-мнению актуальность дальнейших исследований взаимосвязи и значимости специфических эффектов токсических и ферментных факторов патогенности чумного микроба и вторичных неспецифических нарушений метаболических процессов и функций различных органов и систем в патогенезе чумной ин-фекции и интоксикации. Использование в целях депотенцирования цитопато-генного и летального действий токсических компонентов возбудителя чумы антиоксидантов, антигипоксантов, мембранопротекторов, донаторов сульф-гидрильных групп может в значительной мере повысить эффективность ком-плексного лечения указанной патологии, расширить возможности объектив-ной оценки тяжести заболевания, прогнозирования его развития.

ЛИТЕРАТУРА

141. Анисимов А.П. //Молекул.генетика, микробиол. и вирусол.- 2002. - №3.- С.3-23.

142. Арутюнов Ю.И. //Эпидемиол. и инфекц. болезни.- 2004. - №1.- С.12-17.

143. Арутюнов Ю.И., Мишанькин Б.Н., Ломов Ю.М. и др.//Матер. между-нар. конф. «Проблемы биологической и экологической безопасности». – Оболенск, 2000. – С.12.

144. Афанасьева Г.А., Понукалина Е.В., Чеснокова Н.П. //Мед. академиче-ский журн.- 2003.- Т.3, №3. - С.86-87.

145. Афанасьева Г.А., Понукалина Е.В., Чеснокова Н.П. //Тез. докл. 3-й Всерос. конф. с междунар. участием «Механизмы функционирования висцеральных систем».- СПб., 2003.- С.21-22.

146. Афанасьева Г.А., Чеснокова Н.П. //Фундамент. исследования.- 2005. - №2.- С.115.

147. Барсуков В.Ю. Закономерности метаболических расстройств при раке прямой кишки и патогенетическое обоснование принципов их медика-ментозной коррекции: Автореф. дис. … канд.мед.наук. - Саратов, 2000.

148. Белов Л.Г. //Матер. Науч.-практ.конф., посвящ.100-летию обра-зования противочумной службы в России.- Саратов, 1997.- Т.1.- С.183-184.

149. Белов Л.Г. //Там же . - С.184-185.

150. Брилль Г.Е., Чеснокова Н.П., Полутова Н.В. //Актуальные проблемы патофизиологии: Межвуз. конф.молодых ученых.- СПб., 2001.- С.206.

151. Булгакова Е.Г., Кутырев В.В. //Матер. VIII Всерос. съезда эпидемио-логов, микробиологов и паразитологов: Сб. статей. В 4 томах. - М.: ООО «Росинэкс», 2002. – Т.1. - С.142.

152. Варивода Т.Ю., Каграманов В.С. //Матер. междунар. конф. «Пробле-мы биологической и экологической безопасности».- Оболенск, 2000. – С.12-13.

153. Васильева Г.И., Беспалова И.А., Мишанькин М.Б. и и соавт. //Фундаментальные исследования. - 2005. - №2– С.25.

154. Васильева Г.И., Козловский В.Н., Мишанькин Б.Н. и соавт. //Иммунология.- 2003. - №1 .- С.6.

155. Глухова Т.Н. Патогенез расстройств системной гемодинамики, ре-гионарного кровотока и микроциркуляции при гестозе. Патогенетиче-ское обоснование принципов их медикаментозной коррекции: Авто-реф.дис…. докт. мед. наук.- Саратов, 2004.

156. Дальвадянц С.М., Земцова И.Н., Белобородов Р.А. и соавт. //Профилактика особоопасных инф.- Саратов,1980.- С.31-33.

157. Дмитровский А.М. //Матер. межгосударственной науч. конф. «Про-филактика и меры борьбы с чумой».- Алма-Ата, 1994.- С.17-18.

158. Евлахова С.П., Мишанькин Б.Н. //Биотехнология. – 1994. - №8. - С.21-24.

159. Наумов А.В., Ледванов М.Ю, Дроздов И.Г. Иммунология чумы.- Са-ратов, 1992.

160. Каграманов В.С., Асеева Л.Е., Вагнер В.П. //Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. –2001. - №3. - С.8-11.

161. Косилко С.А., Инокентьева Т.И., Михайлов Е.П. //Chin.J.Control En-demic Disease.- 1999.- Vol.14.- P.203-206.

162. Курникова В.В., Чеснокова Н.П., Салов И.А. //Матер.междунар. Кон-гресса «Практикующий врач».- Дагомыс, 2002.- С.336.

163. Кутырев В.В., Смирнова Н.И. //Молекулярная генетика, микробиол. и вирусология.- 2003. - №1.- С.6-14.

164. Мишанькин Б.Н., Москвитина Э.А., Ломов Ю.М. и соавт. //ЗНиСО.- 1995. - №8. – С.29.

165. Мишанькин М.Б., Васильева Г.И., Козловский В.Н. и соавт. //Диагностика, лечение и профилактика опасных инфекционных забо-леваний. Биотехнология.Ветеринария.- Киров, 1998.- С.171-172.

166. Мишанькин М.Б. Структурно-функциональная характеристика «мы-шиного» токсина чумного микроба: Автореф.дис... канд. мед. наук.- Ростов-н/Д, 1997.

167. Мишанькин М.Б., Мишанькин Б.Н. //Актуальные проблемы профи-лактики особо опасных и природно-очаговых инфекционных болезней – Иркутск, 1994.- С.112-113.

168. Наумов А.В., Кузьмиченко И.А., Тараненко Т.М. //Мед. паразитол. и паразитар.болезни.- 1995.- №4.- С.17-22.

169. Полутова Н.В. Изменение лимфомикроциркуляции и адрено-реактивности лимфатических микрососудов при действии чумного ау-толизата. Дис. канд. мед. наук. – Саратов, 2001.

170. Понукалина Е.В. Состояние коагуляционного гемостаза при при чум-ной интоксикации: Дис. канд. мед. наук. – Саратов, 1990.

171. Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А., Жевак Т.Н. и соавт. //Тез. докл.2-го Рос.конгр.по патофизиологии с междунар.участием «Патофизиоло-гия органов и систем. Типовые патологические процессы (эксперимен-тальные и клинические аспекты)».- М.,2000.- С.202.

172. Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А., Киричук В.Ф. и соавт. //Патол.физиология и эксперим. терапия.- 2001. - №3. – С.7-8.

173. Понукалина Е.В., Маслякова Г.Н., Ковалев В.И. и др. Патогенез ге-моррагического синдрома при чумной интоксикации: Учебно-мето-дические рекомендации.- Саратов,1990.- 144с.

174. Понукалина Е.В., Чеснокова Н.П., Афанасьева Г.А. и соавт. //Матер. V междунар. конф. «Биоантиоксидант». – М., 1998.- С.187.

175. Поярков А.Ю., Сухоруков В.П., Романов В.Е. и соавт. //Вестн. интен-сивной терапии. – 2004. - №4.- С.38-44.

176. Романов В.Е., Васильев Н.Т., Шабалин Б.А. и соавт. //Антибиотики и химиотерапия. – 2001. - Т.46, №4.- С.16-18.

177. Соколова Е.П. Механизмы активации токсических субстанций чумно-го микроба: Дис. … канд. биол. наук. - Саратов, 2002.

178. Соколова Е.П., Марченков В.И., Демидова Г.В. и соавт. //Биотехнология.- 2001. - №4.- С.58-63.

179. Тараненко Т.М., Ермакова Г.В., Андреева И.П. и соав. //2-я Всесоюз. конф. «Бактериальные токсины».- Юрмала,1989.- С.128.

180. Тараненко Т.М., Ермакова Г.В., Андреева И.П. и соавт. //Микробиол., биохим. и специфич. профилакт. карантинных инф.- Саратов,1990.- С.49-51.

181. Тернова В.И., Козырева Л.А., Голотина Н.Б. и соавт. //Там же.- С.59-66.

182. Ульянова О.В. Влияние живых чумной и туляремийной вакцин на по-казатели пуринового обмена и перекисного окисления липидов у экс-периментальных животных: Дис. … канд. мед .наук. - Саратов, 1999.

183. Федорова В.А., Девдариани З.Л. //Молекул. генетика, микробиол. и вирусология.- 1998. - №3.- С.22-26.

184. Черепанов П.А., Каримова Г.А., Михайлова Т.Г. и соавт. //Матер. 14-й науч.-практ. конф. «Новые технологии и биосистемы. Достижения и перспективы».- Оболенск, 1991.- С.24-26.

185. Черкасова Т.Д. //Журн. микробиол., эпидемиол., иммунобиол.- 1991. - №5.- С.9-11.

186. Черкасова Т.Д., Венгров П.Р., Мелихов В.И. и соавт. //Бюл. эксперим. биологии и медицины. - 1988.- Т.105, №3.- С.313-315.

187. Черкасова Т.Д., Шепелева Г.К., Венгров П.Р. и соавт. //Журн. микро-биол., эпидемиол., иммунобиол.- 1989. - №1.- С.3-6.

188. Черкасова Г.Д., Юркив В.А., Покровский В.И. //Бюл. эксперим. био-логии и медицины.- 1994. - №2.- С.153-155.

189. Чеснокова Н.П., Афанасьева Г.А. //Тез. докл. межвуз. конф., посвя-щенной юбилею кафедры клинической фармакологии СГМУ.- Саратов, 1998. – С.167.

190. Чеснокова Н.П., Афанасьева Г.А. //Сб. науч. работ 5-го конгресса «Паллиативная медицина и реабилитация».- М., 2003.- С 152.

191. Чеснокова Н.П., Моррисон В.В., Понукалина Е.В. и соавт. //Матер. конф. «Реаниматология, ее роль в современной медицине».- М., 2004.- С.251-255.

192. Чеснокова Н.П., Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А. и соавт. //Матер. 5-ой междунар. конф. «Биоантиоксидант».- М., 1998.- С.187.

193. Чеснокова Н.П., Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А. и соавт. //Рос. морфол. ведомости.- №3-4. - 2000.- С.177-182.

194. Чеснокова Н.П., Понукалина Е.В., Афанасьева Г.А. и соавт. //Сб. на-уч. работ «Актуальные проблемы патанатомии и судебной медицины.- Саратов, 2001.- С.84-85.

195. Чеснокова Н.П., Понукалина Е.В., Дальвадянц и соавт. //Успехи совр. естествознания.- 2003. - №3.- С.53.

196. Aussel L., Therisod H., Karibian D et al. //FEBS Lett.- 2000.- Vol.465, N1.- P.87-92.

197. Chesnokova N., Afanasieva G., Ponucalina E. //Pathophysiology. The offi-cial Journal of internasionne Soceety fo, III International Congress of Patho-physiology, Lautu, Finland, 28 Yune-3 Yuli, 1998.- P.17.

198. Kirichuk V.F., Chesnokova N.P., Afanasieva G.A. et al. //Proc. Interna-tion.Society for Pathophysiology I.- M., 1991.- P.231.

199. Lippi D., Conti A. //J. Infect. – 2002. - Vol.44. - N4. - p.226-228.

200. Minka S., Bruneteau M. //Can.J.Microbiol.- 1998.- Vol. 44, N5.- P.477-481.

201. Montie T.C., Montie D.B. //Biochemistry.- 1971.- Vol.70.- P.2094-2100.

202. Whitby M., Ruff T.A., Street A.C., Fenner F.J.//– Med. J. Austral. - 2002. Vol.176, N12. – P.605-608.

 

предыдущий раздел | содержание| следующий раздел

Поиск в журналах РАЕ:

Авторы Публикации