ОТОРИНОЛАРИНГОЛОГИЯ

Оториноларингология как целый ряд других дисциплин исторически являет парадоксальность развития. Дыхательные пути, единая анатомо-функциональная система, которою, как, в прочем и многим другим, занималась терапия, с развитием риноларингологии стала состоять из двух частей. Терапевты и педиатры перестали интересоваться болезнями носоглотки и гортани, а ЛОР специалисты – бронхолегочным аппаратом. За прошедшие 100 лет между пульмонологами и ринологами появились бронхологи и ларингологи, фониатры, что вместе взятое приводит к «клиническим казусам и противоречиям» [131].

Повсеместному росту основных ЛОР-заболеваний – синуситам, тонзиллитам, ринитам – способствуют три основных фактора: ухудшающаяся экология, измененная реактивность, возрастание качества диагностики.

Особенно значительно возросло число синуситов, в два раза за последние два года. Банальный (ОРЗ, аллергический ринит) отек носовых раковин может блокировать дренаж околоносовых пазух и решетчатого лабиринта. Среди условий общего и местного характера, приводящих к синуситам относят индивидуальную реактивность, конституционные предпосылки, иммунные силы организма, неблагоприятные факторы внешней среды. Наглядно отражение «цивилизационных» приобретений. Никто пока лишь не связал все вместе в виде психосоматического блока – нагляднейшего. Синуситы – болезнь ослабленных и усталых людей. И не важно, что человек вчера еще мог пробежать марафон. Болезнь говорит о том, что силы его на пределе.

Другая любимая народом болезнь – тонзиллит. От организационных решений молодого советского государства по поводу необходимости санации организма путем удаления еще в детстве тонзилл и аппендикса, мы пришли к твердому, проверенному опытом убеждению, что без глоточных миндалин жить можно, но лучше с ними.

Функция банального аппендикса, очень структурно похожего на тонзиллы, до сих пор, во многом таинственна. Операции по удалению тонзилл в стадии их декомпенсации являются наиболее частыми. Повсеместное уменьшение их в стационарах – плод бездумной рекламы всевозможных физиосредств, якобы, возвращающие ваши миндалины в состояние девственности. Опять собственный пример. 1 – 1,5 раза в год болея ангиной, я, благо ЛОР отделение было под боком, промывал лакуны миндалин и облучал их лазером. Процесс быстро купировался на полгода – год. Во время же операции после наложения на них зажима в лицо хирургу брызнул гной – плод длительной внешней ретуши процесса.

При всей кажущейся простоте тонзиллит может быть источником тяжелейших осложнений. Так, например, паратонзиллярного абсцесса, один из путей развития которого – гнойный медиастенит – опаснейшее гнойное заболевание.

Вот как о собственном опыте вскрытия такого гнойника пишет В. Астафьев:

профессор резко сунул в горло… два сильных пальца… После ослепляющей вспышки в голове боль пронзила насквозь не только сердце, но и все тело… Что-то порченое, вонючее хлестало из моего рта. Я хотел сказать: дышать не просто хорошо, дышать – это не знаю какое счастье… [ 12 ].

Я же со своим коллегой пошел на операцию после того, как ангина осложнилась невритом лицевого нерва с параличом лица почти на полгода. У коллеги после ангин регулярно болели колени. Кстати, наиболее частой возбудитель тонзиллита – стрептококк – является «инициатором» ревматизма.

Еще одно из предостережений. Носовая перегородка довольно часто оперируется. Дефект ее, помимо затруднения дыхания на суженной стороне и храпа по ночам, как говорится, бросается в глаза. Но чаще, коррегирующую операцию предлагают, когда жалующийся обращает внимание на более частую заложенность одного из носовых ходов. Помните – временная смена дыхания справа – слева – процесс естественный, физиологический. Дыхание попеременное каждой из ноздрей очень эффективно используется в пранайяме. Так что подумайте сами и понаблюдайте за собой.

И последнее – еще никто пока не вылечил хирургически храп. Но средство есть – спать на жестком на спине где пришит теннисный мячик…

* * *

Невозможно, а скорее, не нужно пытаться освещать все. Хотя это интересно и очень пригодилось бы для профессионального обучения студентов. Правдивая информация. Что, например, можно сказать о проктологии. Вся ободочная кишка с ее большими операциями и осложнениями заболеваний, являющиеся уделом общей хирургии, ясна, понятна и доступна для образования студентов. Дистальнее – «запретная зона». Приватизированная собственность многочисленных проктологических отделений и частных клиник. Секретная зона, секретные заболевания: парапроктиты, свищи, геморрои (золотой фонд проктологии), анальные трещины. Есть еще опухоли ректосигмоидного отдела, операции по поводу которых требуют профессионального мастерства, но не более высокого, чем операции при кардиоэзофагеальных опухолях. Корпоративно-материальная составляющая именно «малой» проктологии, с отфильтровыванием данного контингента больных еще на стадии зарождения болезни, на мой взгляд, наносит вред как больным, так и врачам. Последние, на студенческой стадии образования, лишь знают о существовании таких пациентов, но не видят их. И это при том, что в обычный общехирургический стационар их раньше поступало не менее 150 в год. Итог: окончив хирургическое образование (а проктология не входит в перечень обязательных для практического обучения), в районе уже врач начинает свое постижение со случающимися при этом откровениями данной категории больных.

Как и все примеры в этой книге, поясняю из личного опыта. Будучи сразу после интернатуры в районной ЦРБ, я взялся оперировать бедренную грыжу женщине довольно полного телосложения. Впервые, ранее неоднократно помогал лишь на операциях по поводу ущемления подобной грыжи. Ход операции – по учебнику Литтманна. Плюс местная специфика – нет помощника, операционная сестра снимает зажим «тремя руками». Для хирургов ясно, остальным скажу, что после «раздевания» жировых оболочек в глубине операционной «воронки» вся грыжа превращается в булавочную головку… Запоминающийся опыт, без которого можно было бы вполне обойтись. А бывают еще и прошивания бедренной вены…

Пример второй. Мой знакомый, обратился в больницу скорой медицинской помощи (живет через дорогу) по поводу того, что не мог сидеть – что-то «там» болело. Дежурный врач, осмотрев, сказал, что, вероятно, это гнойник, но нужно обратиться в специализированное отделение. Каково? Для того, чтобы вскрыть парапроктит! Хирург, получая именно хирургическое образование, должен 5-10 лет переходить из одного отделения в другое, прежде чем полюбить или просто остановиться на любой из совершенно равнозначных хирургических специальностей. Свою карьеру я начинал с гнойно-септического отделения. Перед этим опытом преклоняюсь до сих пор…

* * *

Интереснейший вопрос о предопределенности судьбы в нашем, врачебном варианте имеет лишь один ответ. Не нам решать, что человеку уготовано судьбой. Наше предназначение – лечить, делать все во благо больного. И очень морально трудны ситуации, когда в силу совокупности факторов (возраст, тяжесть заболевания, сопутствующие болезни), хирург стоит перед выбором: делать операцию с призрачными шансами на выздоровление, либо дать возможность больному умереть самому.

Вообще специфика врачебной, а более других хирургической профессии, когда ты принимаешь непосредственное участие в судьбе больного, неизбежно настраивает на необходимость бороться до конца за жизнь, и раз за разом поражают удивительной непредсказуемостью течение чьей-то судьбы. В конкретной реализации трагедии может быть и твоя собственная неудача, техническая ошибка и совершенно нелепое поведение больного в послеоперационном периоде, да и «просто» смерть «от нежелания жить».

С чувством вины и почтения я вспоминаю о судьбе одного из своих пациентов. Осматривал его вместе с хирургами-интернами. Пациента 42 лет, родственника нашей сотрудницы, я собирался оперировать по поводу язвенного стеноза. Отвечая на обычные в таких случаях вопросы, больной спокойно сообщил, что эта болезнь у них в роду, от язвы в 42 года умер его отец и 40 летний двоюродный брат. На операции был обнаружен «деревянной» плотности инфильтрат, который не прокалывала хирургическая игла, в области культи двенадцатиперстной кишки. Несостоятельность последней привела к смерти через неделю после операции. 5 мая. На день Пасхи…

Меняются времена. В Спарте ущербного физически ребенка сбрасывали со скалы. Сейчас месячного младенца с врожденным пороком успешно оперируют. И пусть кто-то другой рассуждает об этических сторонах проблемы трансплантации. Это не тема для рассуждений врача.

предыдущий раздел | содержание | следующий раздел

Поиск в журналах РАЕ:

Авторы Публикации