НЕЙРОХИРУРГИЯ

Было бы несправедливо, не сказать нескольких слов о дочке травматологии и внучке хирургии – нейрохирургии. Уже одно то, что в количественном отношении число нейрохирургических коек ничуть не уступает травматологическим, говорит само за себя. И это не больные с опухолями мозга, которых единицы. Это – нейрохирургическая травма: сотрясения, ушибы головного мозга, внутричерепные гематомы, – тяжелый «хлеб» нейрохирургов, 90% пациентов которых поступает в состоянии алкогольного опьянения. Есть еще и не менее тяжелая спинальная травма.

При всех достижениях нынешней медицины победы в лечении нейрохирургической травмы более чем скромны. Резко улучшилась диагностика очагов повреждения при ЯМРТ либо КТ-диагностике. Прогноз же при ушибах головного мозга неопределен. Очень затратно лечение, в котором нет патогномоничных препаратов, если не считать таковыми ноотропы. Велика роль ухода: это санация (глаза, ротовая полость, трахея), замещение утраченных функций (дыхание, глотание, мочеиспускание и дефекация). Считается, что аппаратное возмещение или сохранение функции сердце – легкие обеспечивает сколь угодно долгое пребывание больного в коме, для чего и созданы за рубежом залы для коматозников. Уход же за пациентами, находящимися в «вегетативном статусе», ложащийся у нас в стране на плечи родственников, чрезвычайно тяжел и затратен.

Отдельные блестящие случаи эндоваскулярных вмешательств при опухолях мозга, мальформациях никак не сдвинут с «мертвой точки» проблему лечения инсультов.

Ноу-хау, ставшие успешными в кардиохирургии (баллонодилатация и стентирование, аорто-коронарное шунтирование), не стали таковыми при недостаточности мозговых сосудов. Попытки реваскуляризации при инсульте путем пересадки либо анастомозирования интракраниальной системы кровообращения с внекраниальной, опирающиеся на огромный экспериментальный опыт (70 – 80-е годы), не стали успешными. Больные с инсультом, который в 80% случаев является ишемическим, так и остается уделом невропатологов, хотя по опыту коронарной хирургии, давно уже могли бы стать уделом нейро-сосудистых хирургов.

Как ни странно, но за последние годы лишь применение компрессионно-дистракционного остеосинтеза принесло надежды при лечении / реабилитации постинсультных больных.

* * *

Чем больше проникаешься судьбой любого рода хирургических больных*, тем более понимаешь, что личный профессионализм и уровень организации службы лишь ступень в иерархии, определяющей судьбы пициентов. И даже то, что кому-то из хирургов дано, а кому-то нет – лишь предназначение Господне в самом высоком смысле понимания.

Когда-то меня потряс такой случай. По пути на дачу, я попал в небольшую пробку – машины медленно проезжали мимо ЗИЛа, нагруженного лесом, из кабины которого высовывался труп без головы с открытой полостью груди. «Лоб в лоб» стоял КРАЗ. Хозяина ЗИЛа и леса доставили к нам. Он успел упасть на пол, был прижат, но, в общем то, не пострадал. Лежал с дежурным диагнозом сотрясения головного мозга. Через неделю родственники его уговорили дежурного анестезиолога (дело было в воскресенье) перелить ему альбумин. Зачем? И он умер от анафилактического шока. Предопределение. Судьба.

предыдущий раздел | содержание | следующий раздел

Поиск в журналах РАЕ:

Авторы Публикации