МЕДИЦИНА ВОСТОКА: ВОПРОСЫ, ТЕНДЕНЦИИ, КОНЦЕПЦИИ

Обрисованные вехи развития восточной медицины представляют собой поступательность и качественную оптимизацию во времени. Эта неизбывная мыслительная направленность западного человека, возможно, затушевывает истину, и уж точно - вопросы, возникающие при непредвзятом и разностороннем подходах к истории медицины Востока. Самый интересный и насущный из них заключается в причине или истоке коренного отличия в мировоззрении, породившего методы лечения и диагностики. Как было показано ранее, логические доказательства имеют один недостаток: они рассыпаются при появлении любого нового факта, не заметить который нельзя.

Мы должны допустить в качестве исходных пунктов два основных. В первом варианте мы рассматриваем возникновение представлений и методов с нуля, путем эмпирических наблюдений, обобщений и накопления опыта. Наблюдение – совершенно органичный подход к приобретению знаний не только на Востоке, но и во всем древнем мире. Учение о силе, энергии, принятие понятий как данности мы наблюдаем в различных вариантах во всех мировых культурах. Гипотеза о постепенности приобретения знаний, где на первый план выходят исключительная наблюдательность, а также, что, на мой взгляд, обязательно, интуитивные прозрения,- более воспринимаема.

Во втором варианте мы опираемся на гипотезу преемственности, привнесенности как ключевых понятий, так и методов терапии. Я не вижу смысла пересказывать работы Э. Мулдашева (101) или И.Исаева (47) о смене цивилизаций, сохранении генофонда и, следовательно, умений, знаний, технологий. Передача знания об энергетических меридианах могла стать основой, на которой формировались последующие обобщения и концепции.

Было бы глубоко ошибочным считать древнего человека менее развитым умственно. Он был другим, пользующимся в обыденной жизни совершенно другими категориями мышления. И если мы возьмем в качестве критерия сравнения развитие лекарственной терапии в Европе и на Востоке, то удовлетворенно констатируем очевидную схожесть этих путей развития, с повторением одних и тех же заблуждений, подходов, концепций. Были значительные отличия – различение лекарств по вкусу, была значительно более богатая фармакопея (на Востоке), но не более того.

В то же время, каких либо прорывов качественного уровня в области акупунктуры не было. Осмысление - перевод на языке западной науки - и переосмысление метода происходят лишь в последние 50 лет. Да и все ключевые концепции китайской медицины были сформулированы уже в «Хуанди нейцзин» (III тыс. до н. э.).

А «бездна» ноу-хау, говоря нынешним языком, йоги, систематизированной и обобщенной в «Йога-сутре» Патанджали во II веке до н. э.? Что было в последующие два тысячелетия? Судя по всему, - ничего.

Вообще происхождение метода акупунктуры достаточно туманно. Выявление чувствительных точек на теле и установление их взаимосвязи с тем или иным синдромом в принципе реально. Однако Запад не смог продвинуться на этом пути дальше определения зон Захарьина – Геда и болезненных в определенных случаях местах выхода нервов.

Rokuda Fuyta (1958)* считает, что при заболевании внутренних органов по ходу соответствующих меридианов в подкожной клетчатке возникают участки уплотнения, на чем, по его мнению, основывается применяемый в Японии метод диагностики – «прессации» или щипкового раздражения кожи по ходу меридиана. Далеко не все иглорефлексотерапевты соглашаются с этим.

Можно допустить, что на этапах освоения метода пациент подвергался тотальному ощупыванию. А дальше? Реакция на введение иглы совершенно не совпадает с таковой при надавливании. Известно из собственного опыта. Почему пришли именно к иглам, а не остановились на акупрессуре и прижигании?

Кроме того, как известно, каждый из 14 основных каналов имеет как бы над- и подводную части – наружную и внутреннюю, с точным указанием точек на каждой из них. Откуда эти знания? То же из наблюдения и подбора?

В любом случае, обнаружение точки и оценка ее функциональной характеристики требовали, помимо длительного обучения, выдающихся интуитивных и чувствительных навыков. Так, у У.Коллинджа [67] читаем:

Согласно Даниелю Кеннеху… из колледжа восточной медицины Мейдзи.., при обучении японской методике* уделяется особое внимание развитию чувствительности пальцев для поиска нужных точек. Это позволяет врачевателю прямо чувствовать поток ци и преграды, затрудняющие течение; нетренированной рукой этого не уловить.

А вот другое свидетельство:

Не раз мы видели, как Доктор зажимает в своей руке сразу все четыре или пять иголок и одним движением ставит каждую из них сразу на свое место. Такая точная техника иглоукалывания могла быть достигнута только благодаря необычным методикам обучения и годам тренировки. И доктор рассказал нам, что в школе Монастыря иглоукалыванию обучались на кошках! Детей учили попадать иглой не просто в какую-то точку, а проникать острием в определенный энергетический поток - в сам канал, у которого сложная траектория на разной глубине в зависимости от анатомических особенностей. Мастерство учения состояло не в способности запоминать точное происхождение канала внутри организма, а в тонком чувствовании этого канала, его состояния. Поэтому часть занятий по иглоукалыванию специально проводили в затемненном помещении, чтобы легче было сконцентрировать и скоординировать внимание, ощущения и движения рук [82].

Нам, представителям формации людей с почти утраченными навыками интуитивного постижения, все эти фокусы кажутся, мягко говоря, не серьезными. По-видимому, зря.

* * *

Нет сомнения, что корень индийской и китайской медицины один. Все ключевые понятия - энергетическая концепция 5 первоэлементов, меридианы, точки акупунктуры, концепции происхождения болезней - практически идентичны, так же как диагностические и лечебные подходы.

Корни тибетской медицины восходят к индийской медицине ведического периода, а знаменитый канон тибетской медицины «Чжуд-ши» имеет большое сходство с трактатами Аюрведы [22]. Элитное знание находилось в надежных не мирских руках. Пример Ли - Шичженя, известного китайского врачевателя, любившего народ и обогатившегося от него знаниями, впечатляет, но основа, ядро должно было сосредотачиваться не в народе. Этому интереснейшему вопросу в литературе почти не уделено внимания. В монографии Ш. Палоша «Китайское искусство целительства» (2003 г. - 111) о нем - ни слова. О существовании монастырской системы образования врача в более позднее время говорится у Г. Гурджиева [31]; У Лин [82] сообщает о 15 - летней врачебной подготовке детей с 5 - летнего возраста в буддийском монастыре в г. Ляньчжоу в XVII - X1Х в.в. Монастыри -университеты Лаврана, Лхасы, Брайбуты, имевшие медицинские факультеты, более известны.

Другим местом сосредоточения и развития медицинских знаний были дворы правителей. «Канон Желтого императора о внутренней медицине», «История позднего периода династии Хань», «Энциклопедия императора Тай Цуна», «Императорская энциклопедия» и многие другие названия – свидетельства покровительства медицины и неизбежного «ку»* перед власть имущими, дошедшего до нашего времени через И. Канта с его посвящением «Критики чистого разума» «Его превосходительству королевскому государственному министру барону фон Цедлицу».

Обилие литературных источников еще далеко не критерий широкой доступности и массовости рассматриваемых методов лечения. И уж тем более врачей, в совершенстве владеющих методами.

Однако методы, используемые в цигуне, словами передать очень трудно. Кроме того, и в древности, и сейчас людей, овладевших им, не очень много. В Цинское время (1644 – 1911) Чжоу Сюэхай писал: «О методах даоинь - литература таинственная, смысл скрытный, многое не прочитать, стыдно, но не усвоить эти методы». Поэтому часто цигун считают священной тайной, смысл которой понять невозможно. Поэтому и в прошлом специалистов по цигуну было очень мало [95]

* * *

Фармакотерапия на Востоке развивалась теми же путями, что и в Европе. Огромные фармакопейные справочники периодически подвергались «перетряске» с исключением из них явно неэффективных препаратов, пришедших из воспеваемой ныне народной медицины. Заслуженное почтение, с которым мы и сегодня относимся к рецептурам Индии Китая и Тибета, сглаживается обилием биологических активных добавок производства, в том числе, Индии и Китая и обширной западной фармакопеей. Но если мы сравним возможности фармакопеи в 30 - 50-е и даже 60-е годы XX столетия, эффективной лишь в узком аспекте далеко не всех болезней с практически всеохватной сферой применения аптек Востока, то психологические истоки этого почтения станут совершенно ясными. Та, восточная парадигма уже реализовала себя в фармакопее, западная - может быть, только начинает разбег. Нет, и не может быть «победителя» при сравнении двух подходов к лекарственной терапии: концепции «действующих веществ» с отношением к растениям (либо другим биоформам, минералам, металлам) как сырью для извлечения действующих веществ, и концепции применения тех же самых растений в виде отваров и настоек и других биоформ – в виде зольных или высушенных препаратов. И в том, и в другом направлении еще больше непознанного и непонятого, чем это могло бы показаться на первый взгляд. Наши восторги перед «традиционной медициной, освещенной тысячелетним опытом», основаны преимущественно на блестящих результатах одиночек, типа Петра и Николая Бадмаевых*, и очень разрозненных данных, приводимых в еще более разрозненных литературных источниках. Может быть, мне не везло, но за всю свою врачебную карьеру я не встретил ни одного не только восточного, но и доморощенного травника с опытом и авторитетом. Тенденция времени - умирание не только методов, использующих дары природы, но и, к сожалению, самой природы. Очень хотелось бы, чтобы я был не прав. Многие, очень многие препараты из золотой сокровищницы Востока просто «перелились» в другие лекарственные формы, а из других «выжат» и активно используется наиболее эффективный ингредиент.

Нам не на что опереться в оценке лечебной эффективности восточной фармакотерапии. Критерий «освещенности веками» зыбок, до рандомизации в таких исследованиях дело тоже еще не дошло. Случаи излечения при раковых заболеваниях не хочется и проверять - пусть они будут, легче будет жить с такой верой.

Ряд концептуальных подходов был уже освещен нами ранее, к другим вопросам мы обратимся сейчас.

В восточной медицине мы встречаемся с классификацией, основанной по принципу аналогий. Так, в Индо-Тибетской медицине считалось, что корни, ветви и стебли излечивают болезни костей, мяса и сосудов. Листья, млечный сок и побеги используются при болезнях полых органов. Цветки, плоды и колосья – при болезнях глаз, лица, головы [22]. Кроме того, поиск и сбор растений здесь до сих пор связан с полумистическими ритуалами, сопряженными с лунным и звездным календарем.

Между тем, у трех живущих по соседству амурских народов - удегейцев, нанайцев и ульчей - системы использования лекарственных растений далеко не совпадают. Нанайцы придают самое важное значение корням деревьев, ульчи ценят надземные части, у травянистых же растений - подземные; удегейские врачеватели, главным образом, используют ветви, плоды и листья. Следует учитывать, что все они обитают в одних и тех же географических условиях[15].

Концепция деления лекарств по природе на теплые и холодные, рвотные и слабительные уже нам знакома, а вот деление их в соответствии со вкусом на горькие, сладкие, кислые, соленые, острые*, несомненно, оригинальна. Наравне с традиционными лекарствами здесь присутствуют приправы (перец, имбирь, изюм и др.), фрукты, напитки (водка, молоко, кумыс и пр.) и собственно пища.

Во всех трех ветвях медицины (Индии, Китая и Тибета) разделение лекарств и пищи по вкусам основывалось на концепции пяти первоэлементов. Но смешно было бы думать о первооснове теоретической базы для практического использования концепции. Наблюдения и обобщения позволяли разделять (выделять) и рекомендовать или лечить видами пищи, учитывая ее вкус, качества - холодная, теплая, тяжелая, время суток, время года, характер болезни. Каждый из вкусов должен был применяться при определенных болезнях: горьких - при болезнях сердца, кислых - печени, сладких - селезенки*, соленых - почек и мочевого пузыря, острых - легких. Ш. Палош [111] называет такую дифференциацию выдающимся открытием китайской медицины. Даваемые им примерные объяснения работы этой системы являют собой интуитивные знания, почти наивные по меркам сегодняшнего дня.

Так, связь между сердцем и горьким вкусом: желчь задерживается в желчном пузыре и густеет, попадает в кровь, обусловливая горький привкус. В свою очередь, раздражение желчных путей обусловливает стенокардитические приступы*. В итоге: горький привкус и боль в сердце – показано горькое лекарство. Связь между кислым вкусом и печенью объясняется взаимосвязью хронических болезней печени и повышенной кислотностью желудка, с постоянным кислым вкусом во рту, свидетельствующим о дисфункции печени. И так далее, за исключением взаимосвязи между острым вкусом и легкими, где автор затруднился с ответом.

Подбор лекарств по подобию приводил к длительным, устойчивым заблуждениям, окутанным мистическим туманом, как это было с киноварью,- красного, как кровь, цвета.

Приверженцы «внешней алхимии» в Индии из секты Расайана первыми начали использование приема солей тяжелых металлов в качестве лекарств, дающих бессмертие [53].

Понятие внутренней киновари, внутренней пилюли, синонима эликсира, образующегося внутри организма в результате тренировок, для достижения бессмертия сложилось в периоды сун, цзин и юань (960 – 1368 гг.), как трансформация понятия внешней киновари, которое мы находим еще у Гэ Хуна*, который в «Бао Пуцзы» активно пропагандировал прием в пищу золотой киновари.

Сказано, что после приема внутрь киновари можно долго жить, не старея, стать святым и вознестись на небо [96].

Еще в VI - X в.в. техника внешней киновари была широко распространена, особенно в правящих кругах, хотя неизбежные плоды такого «лечения» - отравление, вплоть до смерти, уже фигурировали в литературных источниках. Чжао И пишет о смерти 6 императоров танской династии, отравившихся киноварным лекарством [96].

По той же концепции в состав «снадобий бессмертия» включали золото, свинец, ртуть, мышьяк, нефрит, горный хрусталь. Принимаемые в малых дозах, они приводили к консервационному эффекту, препятствуя разложению трупа, а сама смерть в результате отравления рассматривалась как желаемое достижение бессмертия [69]

Из растительных эликсиров чаще других использовали грибы чжи, хвою, смолу и семена сосны*.

В то же время, корень жень-шеня, напоминающий человеческую фигуру и чрезвычайно трудный в обнаружении, удостоился чести называться «корнем вечной жизни» [111].

Необычайное разнообразие лекарств животного происхождения, применяющихся именно «по подобию», имеет место до настоящего времени. Исчезновение или сокращение многих видов животных, например, уссурийского тигра, любая часть которого от костей до кала используется в традиционной фармакопее, - следствие необычайного спроса на такие лекарства.

Как в самом Китае, так и на Западе, особенно в США, траволечение применяется широко и разносторонне. Так, только для лечения рака используется более 120 трав, в зависимости от его вида и причины. Один из видов наиболее часто используемых трав называется «фу-жень» [67].

Нет сомнения, что и в древности врачей, владеющих методом акупунктуры, было не так уж много. Истинных мастеров метода – еще меньше. Любая книга об иглотерапии перегружена ориентирами БАТ*. В древности это были так называемые «индивидуальные цуни», а позже – топографо-анатомические ориентиры и анатомические признаки.

Но только появление объективных методов диагностики – метод Фолля по изменению электросопротивления кожных участков, метод визуализации точек в коронном разряде – позволили значительно расширить наши представления о роли каждой БАТ, тем более, что сопоставление шло на рациональном языке современных нозологий**.

В результате многочисленных исследований, проведенных, прежде всего, во Франции, России, Китае и Японии, были выдвинуты следующие концепции БАТ:

• отсутствие морфологического субстрата БАТ в привычном понимании, но наличие рыхлой, «щелевой» соединительная ткани (каналы - система «щелей»), содержащих большее, чем обычно, количество нервных рецепторов и свободных нервных окончаний, развитую сосудистую систему, клеточные элементы, биологически активные вещества;
• наличие ряда специфических клинико-физиологических особенностей БАТ (повышенная болевая чувствительность, более высокая кожная температура, более высокий уровень обменных процессов, изменение электрокожного сопротивления), изменение свойств при заболеваниях;
• идентичность локализации повышенной чувствительности БАТ к давлению при определенной болезни у разных людей; различная локализация чувствительных БАТ при различных болезнях у одного больного;
• рассмотрение БАТ как кожной проекции нервных элементов, лежащих в глубине кожи.

В традиционном понимании, БАТ - это места концентрации ци, жизненной энергии, расположенные на местах пересечения основных каналов с, так называемыми, «чудесными» сосудами.

Все БАТ подразделяют на следующие основные группы:

• сигнальные точки: расположены около больных органов, но не на соответствующем меридиане;
• точки цзин начала и конца каждого меридиана, отвечающие за гармонизацию всего организма;
• точки тонизирования и седатирования;
• проходные точки ло, стабилизирующие энергию между меридианами;
• двенадцать точек юй, согласительные, оказывают гармонизирующее действие;
• точки пяти первоэлементов, расположенные на каждом меридиане;
• особые точки; влияют на синергичное взаимодействие всех органов.

Удаление точки на значительное расстояние от органа не определяет качество влияния ее на его жизнедеятельность – факт, отмеченный еще в «Хуанди нейцзин». В то же время, все точки, оказывающие различное по интенсивности и качеству влияние на орган (систему), были объединены в меридианы (цзин-ло*) – 12 симметричных, по сторонам тела, и еще 2 одиночных. 12 основных каналов имеют название внутренних органов, сложившееся еще в древности и не отражающих совпадение названия и его функцию Описания основных каналов (легких, желудка, селезенки, поджелудочной железы, почек, желчного пузыря, печени, тонкой, толстой кишки, мочевого пузыря, сердца, перикарда и тройного обогревателя) прекрасно приведены в многочисленных руководствах по иглорефлексотерапии и не вызывают разночтений. Кроме, пожалуй, одного пункта. Описанные каналы, являющиеся одновременно «органами», куда входят и соматическая, и функциональная их составляющая, не включают такие важнейшие структуры, как головной и спинной мозг. В традиционных руководствах о них - ни слова.

Либо:

Сердце (фактически имеется ввиду мозг) отвечает за инстинкт… Сердце хранит шэнь (дух), духовный свет… Здесь под «духом» подразумевается различное концентрированное проявление умственной деятельности [95].

В.И. Гарбузов [22] относит головной мозг к «необычным» органам, вместе с костным мозгом, костями, кровеносными сосудами, маткой и желчным пузырем. Происхождение этой классификации мне найти не удалось.

Кроме основных, были известны 8 «чудесных меридианов», а другие функционально сходные точки объединены в 12 дополнительных. Точки, влияющие не на внутренние органы, а на кожу и мышцы, объединены в мышечно-сухожильные меридианы.

Практическая реализация учения гораздо эффективнее, но каждое направление акупунктуры, как бы разделяет целостное учение на части. Ауриколотерапия, су-джок в Корее (в основном, пальцы рук), ладони, волосистая часть головы, традиционные точки меридианов, смешанные варианты – каждый из них по своему хорош в руках мастера, и рационального объяснения, тем более теоретической увязки, вы не найдете ни в монографиях, ни в личной беседе.

* * *

Метод дыхательной закалки* составил основу даоинь, нынешнего цигун, тайцзи-цюань, у-шу, ба-гуа и других систем оздоровления. Работа с дыханием - основной стержень йоги, любого боевого искусства. Любая медитативная практика начинается с работы по регуляции дыхания.

Основы методик глубокого, нижнего, среднего, верхнего и полного дыхания, его задержек, ритма хорошо проработаны и апробированы в йоге. И если мы рассуждали о возможности привнесения понятия об энергетических меридианах, то история смены концепций дыхательной закалки, длительного пути бесконечных проб – свидетельство пытливости человеческого ума на пути к достижению гармонии и бессмертия.

В любом из вариантов дыхательной закалки речь идет о комплексном психофизическом подходе, где успокоение, выравнивание дыхания были равны внутренней гармонии или успокоению мыслей. Другой вариант – внутренней пустоты в буддизме/йоге. Из этого комплекса мы, европейцы, несколько искусственно извлекаем дыхательную составляющую.

Индийская ветвь работы с дыханием кажется более гармоничной; китайская – более разнообразной и интересной.

Дыхание – основа поступления в организм праны и ци, жизненной энергии; чем глубже дыхание – тем полнее поступление энергии. Базовое дыхание в цигун – сосредоточение на нижнем даньтяне**, равномерное и глубокое дыхание, доходящее до ощущения «опускания легких в живот» [95]. В «Чжуан-цзи» говорится о том, что истинные люди древности дышали глубоко-глубоко.

Полное отождествление вдоха с приемом ци, а выдоха – с выводом грязной, отработанной ци, лежал в основе всей дыхательной концепции. Выплевывание ртом грязной ци называлось выплевыванием старого (тугу), а набирание носом чистой ци – набирание нового (насинь). В «Эпитафии из яшмовых подвесок о движении ци» говорится:

Шаги ци: вглубь и накапливается, накапливается - и протягивается, протягивается - и опускается, опускается - и успокаивается, успокаивается - и укрепляется, укрепляется - и прорастает, прорастает - и удлиняется, удлиняется - и возвращается… Следование (этому) - жизнь, обратное движение - смерть.

Говорили о четырех видах дыхания: ветер, гуань, ци и дыхание. В фазе «ветер» дыхание напряжено, его слышно, оно возникает при занятиях физическим трудом; в фазе «гуань» звуки дыхания не слышны, но преграда вдохам выдохам ощущается; «ци» - выход и вход недостаточно тонкие и равномерные; «дыхание» - глубокое и долгое, и равномерное дыхание, возникающее при высочайшей успокоенности. Итог работы: глубокое - тонкое - долгое - равномерное дыхание с частотой 1-2 раза в минуту при ощущении естественности и удобства.

Говорят и об остановке дыхания, подразумевая столь развитые глубину и мощность процесса, что они становятся неощутимыми: «лебединое перо приложишь у носу - и не шелохнется».

Концепция глубокого дыхания естественным образом существовала с двумя другими.

Так, традиция аналогий выбрала в качестве образца так называемое «зародышевое дыхание», вернее, - отсутствие дыхательных движений зародыша в чреве матери. Достижение такого «дыхательного молчания», о котором мы говорили выше, рассматривалось как конечная цель и достижение бессмертия.

В оригинальных описаниях тайси (зародышевого дыхания) говорится о том, что это очень слабое дыхание, главное в котором «запереть ци». Важное значение придается и работе со слюной - «основной пищей зародыша», которую нужно собирать во рту, омывать его ею и продуманно проглатывать.

Идеология зародышевого дыхания исходила из того, что «легкие - глава ци, почки - основа ци». «Опускание» вдоха до почек приводило к воссоединению ци легких с тонкой ци почек предыдущего вдоха и превращению в истинную ци ( чжень ци) человеческого тела.

Работа в этом направлении привела к концепции накопления ци в теле, путем задержки части дыхания, запирания его.

Втягивание ци – пять дыханий. Один вдох и один выдох образуют одно дыхание. Число дыханий доводят до десяти, увеличивая постепенно. Дойдешь до 100 или 200 дыханий - болезнь уйдет [95].

Более плотной «упаковке» ци в животе и, особенно, почках служит обратное, или энергетизирующее дыхание, когда на вдохе максимально втягивают живот и поднимают задний проход - дыхание осуществляется за счет диафрагмы, еще больше уплотняющей внутреннее пространство.

Тенденция копировать внешние проявления, в частности, движения различных животных, не обошла стороной и дыхание.

Ма Цзижень [95] приводит множество терминов, касающихся закалки дыхания:

...принимать ци, есть ци, вводить, промывать, регулировать, глотать, водить, тренировать, снимать, скрывать, распределять, пополнять, испускать ци, внешняя и внутренняя ци, нерешительная ци, управлять ци, использовать, строить, взращивать, поддерживать, сохранять, объединять, брать, встречать ци, доставлять, гасить ци, а также регулировать дыхание, зародышевое дыхание, а кроме того, упомянутые выше 6 дыханий из шестисловного заклинания и 12 дыханий в самадхи, всего более 50 терминов, относящихся к методам дыхания.

Основа этих техник - основа всех вновь «открываемых» оздоровительных систем.

* * *

Экзотичность и феноменология восточной медицины ни в коем случае не должны вводить в заблуждение относительно ее реальных возможностей. У самого великого медицинского знания есть пределы. Отсутствие специалиста, нужного условия одинаково актуальны для любой страны и любого человека, а разрешающая способность метода не позволит ему даже путем фантастической наблюдательности перешагнуть через известную границу.

Берлин* рассказывал о том, как в перерывах адовой работы ему удалось познакомиться с одним из самых опытных и знающих лекарей Монголии и Тибета, обладавшим высокой философской степенью «габчжу» и высшей медицинской степенью «Манрамба». Габчжу-манрамба составил для него полную сводку представлений тибетской медицины о чуме… В сводке указывалось множество средств, будто бы предупреждающих заболевание чумой или ослабляющих действие болезни; все это были вытяжки из различных растений… и пепел тканей, пораженных болезнью. Все средства, указанные Габчжу-манрамба, Берлин испытал в условиях научного эксперимента на лабораторных животных, но никакого лечебного эффекта так и не обнаружил [1].

предыдущий раздел | содержание | следующий раздел

Поиск в журналах РАЕ:

Авторы Публикации