Российская Академия Естествознания Астраханская государственная медицинская академия

А.А. КАЛАЕВ, А.А. МОЛДАВСКАЯ, А.В. ГОРБУНОВ

МИКРОЦИРКУЛЯТОРНОЕ РУСЛО И СОСУДЫ ГОЛОВНОГО МОЗГА В УСЛОВИЯХ АЛКОГОЛЬНОЙ ИНТОКСИКАЦИИ В ЭКСПЕРИМЕНТЕ

Москва - 2007

ВВЕДЕНИЕ

По данным аналитического центра академии управления существуют официальные отчеты ЦСУ РСФСР, Госкомстата РСФСР и Госкомстата России, которые с середины 1960-х и до 1988 г. оставались секретными, то есть скрытыми от населения. Это так называемые данные о "регистрируемом потреблении алкоголя". С 1960 г. расчёты самогоноварения и общего потребления алкоголя сначала в СССР, а позже в России производил американский советолог Владимир Тремл, который показал, что истинное среднедушевое потребление в России в 1970 г. было очень высоким и составляло 12 литров, а через десять лет выросло ещё на 2 литра.

Истинные цифры смертности для населения, в период с 1960 по 1970 г.г., в СССР были не известны. Причем, по данным отчетов лечебно-профилактических учреждений на этот период времени, показатели смертности от травматизма, косвенно или прямо зависящих от алкогольной интоксикации, значительно превышали показатели смертности от травматизма лиц, не употребляющих алкогольные напитки.

С 1980 г. расчёты самогоноварения и общего потребления алкоголя в условиях секретности начал представлять Госкомстат РСФСР, а с 1981 г. — доктор медицинских наук, психиатр Александр Немцов. Данные Госкомстата были рассекречены в 1989 г. Потребление алкоголя в России в первой половине 1980-х гг. было в 2-3 раза выше, чем в других странах. Например, в 1984 г. в Швеции, Финляндии и Великобритании потребление алкоголя составляло соответственно 5,2; 6,6 и 7,2, в США — 8,6 литров среднедушевого потребления. Алкоголизация населения России перед началом антиалкогольной кампании была очень высокой (14,2 литра).

Резкий рост потребления спиртного продолжался до 1994 г., затем начался спад вплоть до 1998 г. (13,5 литров) и новый рост в 1999 — 2001 гг. (14,5 литров в 2000 г.).

Необходимо отметить прямую зависимость роста смертности от острой или хронической алкогольной интоксикации. До периода антиалкогольной кампании показатели смертности имели высокие цифры, причем, смертность от травматизма занимала ведущее место. Смертность от черепно-мозговых травм составляла 89% - от всех травм. Черепно-мозговые травмы в 72% случаев пострадавшие получали в состоянии острой или хронической алкогольной интоксикации.

Заметное снижение смертности началось уже через 2-3 месяца после начала кампании, а очевидное — через полтора года: на 203,5 тысячи или на 12,3 % (1986 г.) от общего числа смертей в 1984 г. За это время среднедушевое потребление алкоголя снизилось на 3,7 литра, при том, что зависимость смертности от потребления была строго линейной в 1984 — 1986 гг.

Линейность отношений алкоголя и смертности позволяет перейти от показателя смертности на литр алкоголя к смертности на 100 000 мужского и женского населения: 944,3 мужчин и 231,5 женщин. Располагая этими числами, можно рассчитать полные алкогольные потери страны в 1984 г.: 344,4 тысяч мужчин и 168,7 тысяч женщин (всего 513,1 тысяч или 31 %) — прямые (смерти при отравлении алкоголем, в связи с алкогольными психозами или циррозами печени, острыми алкогольными панкреатитами и алкоголизмом) и непрямые алкогольные потери (дорожно-транспортные происшествия со смертельным исходом, связанные со спиртным, другие насильственные или неестественные смерти, смерти в связи с соматическими заболеваниями, осложнившими алкоголизм или пьянство или осложнёнными алкоголизмом или пьянством) (Ю.М. Островский, В. И. Сатановская, С.Ю. Островский 1988).

Представляет интерес диагностический состав алкогольной смертности. У мужчин в 1985 — 1986 гг. существенно снизился уровень почти всех классов смерти, которые составляют подавляющее большинство всех смертей (77,8 % в 1986 — 1991 гг.). В этот же период существенное снижение смертности женщин произошло только в группе сердечно-сосудистых и внешних (насильственных, неестественных) причин (73,0 % всех смертей в 1986 — 1991 гг.). Исключение составили только новообразования, инфекционные и паразитарные заболевания. Таким образом, большинство классов причин смертности мужчин синхронно «откликнулись» снижением на уменьшение потребления алкоголя во время антиалкогольной кампании, что позволяет связать эти формально неалкогольные заболевания и смерти с потреблением алкоголя. По существу — это непрямые алкогольные потери, хотя фактически — это скрытый от государственной статистики алкогольный урон страны.

Расчёты алкогольной смертности, сходные с расчётами общей смертности, были выполнены для смертности от внешних причин (несчастные случаи, отравления, травмы и насильственные причины). Эта группа причин вносила главный вклад в алкогольную смертность мужчин (44,9 %), несмотря на то, что составляла всего 18 % от общей смертности. Такое соотношение связано с тем, что более половины этих смертей прямо или косвенно связаны с алкоголем. Это подтверждается анализом секционного материала как в Москве, так и в 25 регионах России в 1981 — 1984 гг.: у 53,1 % и 58,4 % умерших этой группы соответственно был выявлен алкоголь в крови, тогда как в государственной статистике среди смертей от внешних причин доля смертей «в состоянии алкогольного опьянения» лишь изредка превышала 10 % (М. В. Гончаров, 1994). Закономерен вопрос, куда исчезает информация об алкоголе в крови или пьяном состоянии у 40 % умерших от насильственных или внешних причин? Ответ кроется в отсутствии диагностической и правовой базы в отношении пациентов, поступающих в приемное отделение в состоянии алкогольного опьянения.

С другой стороны — злоупотребление алкоголем часто осложняется сердечно-сосудистыми заболеваниями, увеличивающими риск смерти. В последние годы появились данные исследований на людях и животных, свидетельствующие о том, что риск сердечно - сосудистых заболеваний резко возрастает в случае приёма больших доз алкоголя за счёт изменения в крови соотношения липопротеинов высокой и низкой плотности, концентрации ряда других соединений, совокупно повышающих риск тромбозов как сердечных, так и мозговых сосудов, сердечных аритмий, инсультов и гипертонических кризов, часто заканчивающихся внезапной смертью. Вот почему смерти при болезнях системы кровообращения существенно увеличивались с субботы по понедельник, наряду с отравлениями алкоголем и насильственными смертями, в отличие от смертей при новообразованиях, имевших равномерное распределение по дням недели (Л. В. Мещеряков, А. И. Мандель, О. К. Галактионов 1988).

На современном этапе развития медицины патогенез алкоголизма рассматривается как мульти-факторное заболевание (Б.М. Кершенгольц, В. Г. Алексеев, Р. С. Тазлова, 1980, Б. М. Кершенгольц, Е. В. Серкина, 1981, М. В. Комиcсарова, И. А. Гончаров, 1994, Yoshida A., 1994). Механизм развития таких болезней определяется совокупным влиянием социальных и биологических факторов.

Биологический компонент заключается в генетически детерминированных сдвигах в метаболизме этанола и особенностях функционирования нейроэндокринной системы (Анохина И. П., Коган Б. М., 1990, Комиссарова И. А., Магалиф А. Ю., Ротенберг Ю. С., Гудкова Ю. В. 1983, Буров Ю. В., Ведерникова Н. Н., 1985, Blum K., Briggs A. H., Trachtenberg M.C., 1989, Agarwal D. P., Harada S., Goedde H. W., 1981, Takeshita T., Mao X. Q., Morimoto K., 1996, Yoshida A., 1994). Вместе с тем, условия существования индивидуума также обладают способностью оказывать влияние на развитие и течение алкоголизма (Moreno F., Minzlaff M., Hauptmeier K. H., Teschke R., 1980). Значительное место, в этом отношении, занимают экстремальные воздействия, приводящие к стрессу (Pohorecky L. A., 1990, 1991).

В стрессовых ситуациях, вызванных разнообразными по своей природе факторами, наблюдается значительный рост употребления спиртных и суррогатных напитков (Allan C. A., Cooke D. J., 1985, Alva S. A., 1995, Crum R. M., Muntaner C., Eaton W. W., 1995), что обусловлено анксиолитическим действием алкоголя (Prunell M., Escorihuela R. M., Fernandez-Teruel A., Nunez J. F., 1994, Stewart R. B., Gatto G. J., Lumeng L., 1993, Seale T. W., Niekrasz I., Garrett K. M., 1996), изменениями обмена биогенных моноаминов, гормонов, эндогенных опиоидов, а также сдвигами в метаболизме эндогенного этанола (Островский Ю. М., Сатановская В. И., Островский С. Ю., 1988, Gianoulakis C., Guillaume P., De Waele J. P., Angelogianni P., 1995, Vogel W. H., Evans B. D., 1995).

Тяжёлые медицинские и социальные последствия сохраняют проблему алкоголизма актуальной для теоретической и практической медицины. Вместе с тем, многие вопросы его патогенеза, лечения и профилактики остаются на сегодняшний день нерешёнными. Это обусловлено, с одной стороны, техническими сложностями в изучении алкоголизма, как патологического процесса, а, с другой стороны, отсутствием адекватных моделей для его изучения. В доступной литературе собран, в основном, материал, посвящённый морфологическим изменениям головного мозга при длительной алкоголизации. Работ, посвящённых морфо-функциональным изменениям кровеносных сосудов твердой мозговой оболочки в условиях острой и хронической алкогольной интоксикации, мы не встретили.

Известным является механизм патологического воздействия алкоголя на структуры ЦНС и сердечно-сосудистой системы (Я. Буреш, О. Бурешова, Д.П. Хьюстон, 1991). Пагубное воздействие продуктов метаболизма этанола на выше указанные структуры объясняет тяжесть течения заболеваний ЦНС и сердечно-сосудистой системы в условиях острой или хронической алкогольной интоксикации (С.Н. Голиков, 1986). Так, смертность от черепно-мозговых травм значительно выше среди лиц, поступающих в алкогольном опьянении или страдающих алкоголизмом. На данном этапе развития нейрохирургии это объясняется тем, что у данной категории пострадавших изначально нарушены процессы гемостаза, отмечаются либо гипокоагуляция, либо ДВС – синдром. Наряду с достаточно изученными вопросами гемостаза, имеется дефицит работ по изучению морфологии и патоморфологии кровеносной системы твердой мозговой оболочки и сосудов головного мозга. Несомненно, в настоящее время определенную актуальность приобретают исследования, раскрывающие морфо-функциональные особенности кровеносных сосудов твердой мозговой оболочки, конвекса и основания головного мозга в условиях острой и хронической алкогольной интоксикации. В этом плане работа С.П. Пронько, (2005) посвящена изучению вклада отдельных ферментных систем в процесс окисления этанола и ацетальдегида в мозге в норме и при хронической алкогольной интоксикации. Изучен метаболизм этанола и ацетальдегида в субклеточных фракциях мозга.

Окисление этанола в субклеточных фракциях, выделенных из ткани мозга, показало, что этот процесс наиболее интенсивно протекает в микросомальной и пероксисомальной фракциях. В данной работе впервые изучено субклеточное распределение метаболизма этанола в норме и при хронической алкогольной интоксикации. Результаты исследования показали, что, наряду с каталазой, цитохром Р 450 2Е1 вносит значительный вклад в метаболизм этанола в мозге.

Результаты исследования, полученные С.П. Пронько, (2005), находят резонанс в работах С.М. Зиматкина (2003), French S. W., Wong K., Jui L., (1993), Ross A. D., Varghese G., Oporto B., (1995), изучавших роль ацетальдегида в «центральных и периферических» эффектах этанола. Обоснованы и оптимизированы методы изучения метаболизма этанола в головном мозге. Показано, что эти процессы являются ферментативными. Используя генетические линии акаталазных мышей, т.е. мышей с отсутствием каталазы Р-4502Е1, цито-хрома или обоих ферментов, установлено, что хотя при метаболизме этанола in vivo ведущая роль в окислении этанола и принадлежит каталазе, цитохром Р-4502Е1 – основной компонент микросомальной этанолокисляющей системы. Он также вносит свой вклад в этот процесс, хотя его участие существенно ниже и составляет около 20%.

В работе Киселевского Ю.В. (2004) дискутируются вопросы, отражающие метаболические механизмы развития устойчивости к действию этанола. В результате проведенных исследований обнаружено, что развитие устойчивости к наркотическому действию этанола сопровождается ростом концентрации ацетата, преимущественно в отделах коры больших полушарий мозга. В этом же регионе мозга отмечается активация пируватдегидрогеназы и ацетил-КоА синтетазы. На основании вышеприведенных данных можно сделать предположение о том, что в результате метаболизма ацетата в мозге образуются избыточные количества АМФ. Последний, в свою очередь, метаболизируется до аденозина, что приводит к росту концентрации этого нуклеозида в ткани мозга. Объектом исследования служили субклеточные фракции мозга крыс, устойчивых к наркотическому действию этанола. В качестве предмета исследования были выбраны концентрации ацетата, ацетил-КоА, аденозина и других пуриновых метаболитов, показатели активности ферментов метаболизма ацетата, ацетилКоА и пуринов. Исследовались основные этапы биосинтеза ацетилхолина и уровень высвобождения ацетилхолина и аденозина из нервных окончаний. Основываясь на полученных результатах, можно сделать вывод, что в процессе 7-дневной алкоголизации и формировании устойчивости к этанолу активируются системы синтеза ацетил-КоА из ацетата, а также выход ацетилхолина из синапсов.

Исследования в данной области медицины имеют большое диагностическое и прогностическое значение так, например, исследования механизмов катехоламиновой нейромедиации при алкоголизме (Анохина И. П., Коган Б. М., 1990, Blum K., Briggs A. H., Trachtenberg M.C., 1989).

Барон М.А., (1949), изучая внутренние оболочки (серозных, мозговых, синовиальных, эндокарда и амниона), выявил наличие реактивных структур, четко реагирующих в стрессовых условиях.

Результаты исследования ряда авторов направлены на разработку новых путей патогенетической терапии реперфузионных повреждений и коррекции защитных реакций при алкоголизме. В работе Д.А. Маслакова (2006) впервые при ишемии-реперфузии головного мозга установлена основная патогенетическая роль избыточной активности нейрональной NO-синтазы - в ранний, а также индуцибельной NO-синтазы - в ранний и поздний периоды в возникновении морфо-функциональных повреждений системных сосудов у крыс с реперфузионными повреждениями головного мозга и защитная роль NО эндотелиального происхождения. Показано, что происхождение абстинентного синдрома связано с нарушением образования ферментов, участвующих в реализации защитных реакций нейтрофилов.

Дисфункция эндотелия системных сосудов при реперфузионном синдроме может быть устранена в ранний период введением ингибиторов нейрональной NO-синтазы, а в поздний - введением ингибиторов индуцибельной и нейрональной изоформ NO-синтазы, а также усилением активности эндотелиальной изоформы NO-синтазы.

Нормализация при добавлении этанола фагоцитарной активности нейтрофилов больных алкоголизмом свидетельствует об имеющих место изменениях активности генов, регулирующих образование ферментов, участвующих в реализации механизмов защиты.

Весьма привлекательные данные приводятся в работах Н.В. Власовой, А.П. Родионова (1988) по фармакокинетике этанола и предрасположенности животных к добровольной алкоголизации и Л.Р. Бардиной, В.И. Сатановской (1999), в которых рассматривается метаболическая адаптация к алкоголю у крыс, различающихся по предпочтению этанола воде. Полученные данные указывают на то, что феномен предпочтения этанола животными и предрасположенность к потреблению алкоголя у людей могут быть связаны с интенсивностью его обмена в организме и зависеть от активности ферментных систем метаболизма спиртов и альдегидов, являющихся мощными регуляторами уровня ацетальдегида в клетке. В работе рассмотрены особенности приспособительных реакций этих систем (алкогольдегидрогеназа, микросомальная этанолокисляющая система, каталаза, альдегиддегидрогеназа) в условиях длительного контакта с алкоголем у крыс, различающихся по предпочтению воды или растворов этанола (5%, 10%, 15%). По данным исследователей, динамика изменений признаков предпочтения у крыс до и после алкоголизации и определения активности этанолметаболизирующих систем печени у животных, отличающихся по предпочтению алкоголя, выявляются различные пути адаптации к его длительному введению. Так, крысы, предпочитающие 5% этанол воде, характеризуются повышенной пероксидазной активностью каталазы печени, что может быть проявлением гомеостатических механизмов, направленных на сохранение признаков предпочтения, но там, где признаки изменяются, активация каталазы не наблюдается. У животных процесс адаптации к длительному введению алкоголя сопровождается повышением редуктазной активности АДГ. К. Н. Груздева, В. Е. Высокогорский, В. Г. Купор, (1991) изучили процессы и ферменты окисления этанола и его метаболитов при острой алкогольной интоксикации при иммобилизационном стрессе без учета развития алкогольной мотивации и возможных изменений морфологической структуры тканей.

Нельзя не согласиться с тем, что при алкоголизации важным механизмом является развитие алкогольной мотивации, доказанные работами Э.Ю. Рыжковской, (1996) и В.Е. Высокогорского, (1992) о роли оксидоредуктаз и их множественных форм в метаболических процессах при алкоголизации и развитии алкогольной мотивации. В данном направлении, по изучению алкогольной мотивации обычных и стрессовых ситуаций имеются разработки целого ряда ученых, таких как О. Г. Фонякова, (1996), А. М. Чирков, С. К. Чиркова, В. Г. Старцев, (1987), М. Г. Чухрова, (1988), G. S. Wand, A. S. Dobs, (1991).

Алешин Б. В., Бондаренко Л. А., (1982) изучали механизм нарушения андрогенопоэза в стрессовых ситуациях, что, в свою очередь, имеет большое значение при алкогольной интоксикации.

Адекватная нейтрализация продуктов метаболизма алкоголя возможна только при нормальном функционировании всех систем организма и, в первую очередь, эндокринной системы, что подтверждается работами авторов: Лакоза Г. Н., Кудрявцева Р. В., Ушаковой М. М., (1983) Mezey E., Potter J. J., (1985), изучавших влияние тестостерона на окисление этанола при хроническом алкоголизме у кастрированных крыс. Аналогичные данные представлены в работах Ю. А. Тарасова, Г. З. Абакумова, Ю. М. Островского, (1992), в которых освещаются динамические характеристики перекисного окисления липидов в микросомах печени при введении этанола адреналэктомированным крысам. Бородина Г.Л., (1992) в своих исследованиях доказала снижение иммунитета, изучая липоперекисное окисление у больных алкоголизмом, что в свою очередь подтверждает генерализованные морфо-функциональные нарушения, в целом. Изучение микроциркуляции отражено в работе А.В.Топчяна, Р.С.Мирзояна, М.Г.Баласаняна (1997). Авторы исследовали фармакологическое воздействие на микроциркуляцию коры головного мозга крыс в условиях локальной ишемии мозга и изучали в этих условиях влияния блокатора кальциевых каналов дигидропиридинового ряда - нимодипина на церебральную гемодинамику с использованием лазерного доплеровского флоуметра. Через месяц алкоголизации 15%-м раствором этанола были определены группы животных с окончательно сформировавшейся алкогольной мотивацией. Выявлено, что устойчивость признака предпочтения 5% этанола у крыс (группа ПЭ1 > ПЭ2) характеризуется повышенной пероксидазной активностью каталазы печени по сравнению с активностью каталазы печени крыс с усиленной аверсией (группа ПЭ1 -> ПВ2). По активности МЭОС, АДГ (с этанолом и ацетальдегидом в качестве субстратов) группы животных достоверно не различались. В результате исследования динамики изменения признаков предпочтения у крыс до и после алкоголизации и определения активности этанол-метаболизирующих систем печени, у животных, отличающихся по предпочтению алкоголя, выявляются различные пути адаптации к его длительному введению. Так, крысы, предпочитающие 5% этанол воде, характеризуются повышенной пероксидазной активностью каталазы печени, что может быть проявлением гомеостатических механизмов, направленных на сохранение признаков предпочтения, но там, где признаки изменяются, активация каталазы не наблюдается. У ПВ животных процесс адаптации к длительному введению алкоголя сопровождается повышением редуктазной активности АДГ.

Вопросу морфофункционального состояния моноаминоксидаз мозга в норме и при воздействии алкоголя посвящена работа В.Ф. Цыдика, (2004). Основными результатами выполненного исследования являются подробная структурно-топографическая характеристика клеточных (нейронных и глиальных) структур мозга крысы по активности изоферментов ключевого фермента катаболизма нейромедиаторов-биогенных аминов моноаминоксидазы (МАО) МАОА и МАОВ.

Определена также топография синтеза белка изоферментов МАО после внутрицеребрального введения ингибитора аксонального тока колхицина, которая, в основном, совпадает с топографией фермента на мозге интактной крысы. Это обстоятельство дает основание заключить, что синтез белка фермента осуществляется в местах его локализации, вероятно, также и в глиальных клеточных структурах. Показано, что экстракт солянки холмовой после форсированной алкоголизации практически не влияет на активность МАО в динамике синдрома отмены. В то же время показана принципиальная возможность применения селективных ингибиторов МАО при данной патологии, так как в ряде функционально важных структур они нормализовали активность фермента. Показано нормали-зующее влияние смеси аминокислот «Полиамин» па активность МАО в динамике синдрома отмены морфина, а также радиопротекторное действие алкоголя по активности МАО при инкорпорации радионуклидов в течение 4 недель.

Учитывая общее воздействие алкоголя и его продуктов метаболизма на организм, необходимо отметить работы по изучению ферментов обмена этанола печени крыс с различной алкогольной мотивацией при острой алкоголизации (К. Л. Коноплицкая, Т. П. Мышенко, Т. Е. Запашун, 1993). Эти работы указывают на общую тенденцию повреждающего воздействия этанола на все органы при острой алкоголизации у крыс с низкой алкогольной мотивацией (Moreno F., Minzlaff M., Hauptmeier K. H., Teschke R., 1980).

Определенную актуальность, несомненно, имеет работа Б. А. Насибуллина, Д. М. Пыхтеева (2001), освещающая сравнительную структурно-функциональную характеристику сенсомоторной коры головного мозга крыс в динамике алкоголизации и при действии феназепама на этом фоне. По данным исследования, процесс алкоголизации крыс представляет собой двухфазный процесс, с длительностью первой фазы — «фазы привыкания» — до 10 дней, и второй — «фазы пьянства» до 20–25 дней.

Длительность первой фазы «привыкания» зависит от исходного состояния животного, которое определяет объём первоначально потребляемого спирта. Завершение этой фазы характеризуется структурно-функциональными признаками повреждения в организации нейронной популяции и истощением компенсаторных механизмов. Это проявляется появлением очагов разрежения, неравномерностью гемодинамики, лизисом хроматофильного вещества. Снижается численность нейронов IV типа и гиперхромных нейронов, происходит угнетение цикла Кребса (снижение активности СДГ) и скачкообразная активация ГАМК-тр, как фермента альтернативного энергосубстрата.

Результатом корригирующего действия является смазанность второй фазы алкоголизации — фазы «пьянства» у контрольных животных. Структурно-функциональная организация коры–это проявляется меньшими размерами очагов разрежения, меньшей степенью расстройства гемодинамики, увеличением числа гиперхромных нейронов, существенно меньшем, чем в контроле, количеством нейронов IV типа. Наблюдается плавное повышение активности ГАМК-тр и относительная стабилизация активности цикла Кребса.

По всей видимости, этот факт можно объяснить тем, что использование феназепама способствует стабилизации баланса процессов возбуждения–торможения, что уменьшает субстрат-кислородный дефицит и создаёт условия для поддержания биохимического тонуса в нейронной популяции СМК.

В работе, посвященной холинергическим и пуринергическим механизмам толерантности к алкоголю, С.М. Зиматкина, (2003) впервые продемонстрировала взаимосвязь между уровнем ацетата в мозге, основными показателями обмена пуринов и биологически обусловленной толерантностью к этанолу. Впервые продемонстрировано влияние острой алкогольной нагрузки на уровень ацетата и пуриновых метаболитов в различных структурах мозга разнотолерантных крыс. Согласно полученным данным, автор приходит к выводу о вовлечении пуринергической и холинергической системы в механизмы биологически обусловленной толерантности к этанолу.

Имеется ряд работ отечественных исследователей по изучению морфологических изменений артерий головного мозга при патологии травматического и нетравматического генеза, но без учета алкогольной интоксикации у пострадавших. В работе Савчука А.Н., Свистова Д.В., Мацко Д.Е., (2002). выявлено, что структурные изменения в наружной оболочке - адвентиции были минимальны: помимо отека, в ней отмечалась слабо выраженная лейкоцитарная и лимфоцитарная инфильтрация. В итоге стенки артерий, вследствие диффузного отека, в который были вовлечены как интима, так и медиа с адвентицией, утолщались, а стенотический эффект еще более усиливался. Аналогичные морфологические изменения выявлялись и в перфорирующих ветвях. Сужение просвета артерий основания мозга у пострадавших, погибших от тяжелой черепно-мозговой травмы с КТ-верифицированным субарахноидальном кровоизлиянии (СК), обусловлено комплексом реактивно-воспалительных, некротических и пролиферативно-заместительных процессов, проявляющихся массивной десквамацией эндотелия, пристеночным тромбообразованием, отеком, утолщением, склерозированием, патологической складчатостью и выпячиванием комплекса интима - медиа в просвет артерии. Морфологические изменения определяются не только в магистральных, но и перфорирующих артериях, кровоснабжающих ствол головного мозга. Пристеночные тромбы и десквамированный эндотелий могут быть причиной микроэмболий (по меньшей мере - гипотетически), что, в свою очередь, может усугублять ишемию и тем самым влиять на течение и исход ЧМТ. Сходные данные можно найти в работах Вихерта Т.М., Шишкиной Л.В., Коршунова А.Г., (1988), С.В.Колобова, Ф.А. Фархат, (2005).

Противоположную точку зрения высказывает N.F. Kassell, (1980), который придерживается мнения, что сужение просвета сосуда на 90% вызвано стойким сокращением гладких мышц, на 5% - изменениями архитектоники стенки и на 5% - тромбоэмболией и другими причинами. Автор настаивает на наличие вазоспазма, как основной причины сосудистой патологии (N.F. Kassell, Hitchon P., Gerk M., 1980).

S. Papadopoulos с соавт. (1990) подтверждает роль вазоспазма артерий и артериол, но не считают её ведущей, делая акцент на активном компоненте, а именно на наличие сокращения гладких мышц под действием Са++ и протеин-киназы.

В морфологических исследованиях кровеносных сосудов ведущим компонентом являются изначальные аневризматические изменения стенок сосудов.

Так, в исследовании R. Seiler, P. Grolimund, R. Aaslid, (1986) детально описаны структурные изменения сосудистой стенки и стадийность течения "спазма" после разрыва аневризм. Авторами выделено 5 стадий изменений в сосудистой стенке по характеру деструктивно-репаративных процессов:

1–сморщивание внутренней эластической мембраны и отек интимы;

2–некрозы гладкомышечных волокон в средней оболочке, частичные разрывы внутренней эластической мембраны;

3–утолщение интимы и атрофия среднего слоя;

4–истончение внутренних слоев сосудистой стенки;

5–регенерация гладкомышечных волокон в среднем слое.

В зависимости от выраженности "спазма" указанные изменения в стенке пораженного сосуда развиваются в период до 100 суток после кровоизлияния.

Т.М. Вихерт, Л.В. Шишкина, А.Г. Коршунов, (1988) в своих работах отмечают, что вазоспазм развивается на фоне уже имеющихся деструктивных изменений в стенках артерий. Изменения в стенках артерий имеют разнообразный характер: субэндотелиального фиброза и поражения внутренней эластической мембраны (расслоение, утолщение, нарушение складчатости). Но в данных работах не указываются причины и механизмы уже имеющихся деструктивных изменений в стенках артерий.

В научной литературе имеется единичные зарубежные и отечественные работы по изучению морфологических изменений в стенке сосудов пациентов с черепно-мозговой травмой, у которых при жизни с помощью транскраниальной допплерографии определялся вазоспазм. Морфологические изменения заключались в апоптозе и слущивании эндотелиальных клеток, значительном утолщении субинтимального слоя и фиброзе медии (А.Ю. Зубков, Ogihara K., Bernanke D.H., Parent A.D., Zhang J., 2000).

В представленной монографии освещаются современные тенденции в изучении морфологии микроциркуляторного русла твердой мозговой оболочки с акцентом на исследование зависимости морфофункциональных особенностей микроциркуляторного русла ТМО от острой и хронической алкогольной интоксикации, при создании экспериментальной модели на животных.

Отсутствие в цитируемой научной литературе работ, посвященных комплексному изучению микроциркуляторного русла ТМО в условиях острой и хронической алкогольной интоксикации при создании экспериментальной модели с учетом фаз и механизма адаптации, - все эти критерии позволяют считать, что данное исследование является приоритетным направлением не только в фундаментальной медицине, но и в практическом здравоохранении (нейрохирургия, неврология и т.д.).

В 20 веке морфологами были заложены основы необходимости понимания развития органов и систем в процессе их онтогенетического становления (Попова-Латкина Н.В., 1965, Никитюк Б.А., 1978, Молдавская А.А., 1999). Обоснована теоретическая и практическая значимость дальнейшего всестороннего исследования становления артериального русла головного мозга на этапах онтогенеза человека (Попова-Латкина Н.В. 1956, Бабик Т.М., 1997, Васильев Ю.Г., 2001, Горбунов А.В., 1998, Климец Е.И., 1993). Данные обстоятельства гармонично согласовываются с возрастающими потребностями здравоохранения в уточнении вопросов этиологии, патофизиологии, патоморфологии и особенностей клинических аспектов цереброваскулярных расстройств (Верещагин Н.В., 2003, Гусев Е.И., Скворцова В.И., 1993, 2003, Yamaguchi T., 2003).

Вышеизложенное обусловливает практическую необходимость фундаментальных экспериментальных исследований, выполненных в условиях адекватного моделирования повреждения артерий головного мозга и сосудов микроциркуляторного русла твердой мозговой оболочки (Бардина Л.Р., Сатановская В.И., 1998, Бутин А.А., Максимишин С.В., Семченко В.В., Степанов С.С., 2000, Мищенко И.В., 2003). К повреждающим факторам, безусловно, относится и алкогольная интоксикация. Однако, среди многообразия апробированных моделей нами не обнаружено изучение ангиоархитектоники артериального русла головного мозга и сосудов микроциркуляторного русла ТМО на этапах онтогенеза в условиях алкогольной интоксикации. Также отсутствуют сведения, характеризующие морфологические особенности развивающейся артериальной системы головного мозга и сосудов микроциркуляторного русла ТМО в условиях экспериментальной алкоголизации.

Задачей нашего исследования явилось: изучить ангиоархитектонику всех слоев твердой мозговой оболочки и морфологические особенности развития артериального русла головного мозга в процессе раннего постнатального онтогенеза при алкогольной интоксикации как модели вероятного повреждения артерий головного мозга и в обычных условиях. Для решения данного вопроса был проведен эксперимент на крысятах линии «Wistar albicans»

Материалом для исследования служили 4 опытные группы лабораторных животных и 2 контрольные группы. Проанализировано 600 сагиттальных, горизонтальных и фронтальных срезов головного мозга, твердой оболочки головного мозга крысят, окрашенных по Маллори, гематоксилин-эозином.

содержание| следующий раздел

Поиск в журналах РАЕ:

Авторы Публикации